Владимир Кучеренко: Алебардист

При слове «угощение» в животе настойчиво заурчало.

— О, да ты голоден? — всплеснула руками Сварожична.

— Есть немного.

— Признавайся, когда последний раз ел?! — уперла руки в боки подружка.

— Не помню. Честно.

— А хочешь на ужин боровиков в сметане?

— Не откажусь!

— Тогда сейчас же домой! — скомандовала малышка. — Придем, сразу же натушу! Специально для тебя целую корзину приготовлю!

— Отлично! — улыбнулся я и заговорщицки промолвил: — Виноградинка, а у меня для тебя тоже кое-что есть!

— Что это? — девчонка нетерпеливо развернула протянутый рулончик бумаги и обомлела: — Свиток Благословенного Воскрешения?!

— Он самый. Теперь ты ничего не забудешь!

Воскресенье

«Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте», — кружились в памяти слова гениального Шекспира, пока я решал, вовлекать одноименных персонажей в мою драматургию или не стоит? На одной чаше весов — риск, что меня кинут на несколько миллионов золотых, а на другой — дополнительный шанс на победу.

Вопрос возник не на пустом месте. С влюбленной парочкой мы довольно увлеченно и приятно пообщались на сегодняшнем празднике. Из беседы выяснилось, что наше мировоззрение по многим вопросам совпадает, что не удивительно, — как оказалось, мы имеем кучу общих интересов в реале. В общем, впечатление о ребятах сложилось как о порядочных молодых людях. Ладно, если все-таки заблуждаюсь и они меня подведут, ничего трагичного не произойдет, ибо я и без того уже многократно перестраховался. Причем в независимых друг от друга «страховых компаниях».

Во-первых, мой новый персонаж унаследует десять миллионов Головолома, хранящиеся в кассе «Ночных фурий», а также любую посильную помощь ведущего клана сервера. «Гарантия сто процентов!» — пообещала Настя.

Во-вторых, еще два миллиона и часть вещей имени Каргонариуса будут ждать меня в рюкзаках Матвея, Ольги и Олега. Тут тоже проблем возникнуть не должно, если вернусь в игру не позднее чем через двенадцать часов с момента расставания с героями. Если же опоздаю, то троице придется привлечь к содействию караванщика, которому я уже передал молоток Сварога. А мне останется уповать на другие свои нычки.

В-третьих, еще пару миллионов и кое-что с тяжелого сета РБ зарыл неподалеку от НПС Долфера. «Север, запад, юг, восток — пять, четырнадцать, шесть, сто!» — столько шагов необходимо будет отсчитать от духа картографа и углубиться на метр в почву. По идее, время в Черном Лесу течет в сто раз медленнее, а значит, зарытый клад не должен исчезнуть на целых пятьдесят суток.

В-четвертых, с утра объявилась Каталина! Ей тоже перепало временно подержать у себя кругленькую сумму, немного высокоуровневых шмоток и динамическую карту локации, в которой состоялось наше необычное знакомство. Всех своих секретов, конечно же, малолетней дроу я не раскрыл, наплел правдоподобную версию о пробном юзании «Миров Бессмертных» с чужого акка и вполне естественном намерении передать ценное барахлишко теперь уже своему родному чару. Поверила. Правда, предупредила, что с сентября не получится играть так же часто, как на летних каникулах, — все-таки она школота. Сказал, что ничего страшного, все равно ее найду. Тем более и номерами телефонов, и мыльными ящиками мы обменялись.

В-пятых, моя статуя в городе Мечте. За премию, десятикратно превышающую итоговую сумму в смете, предоставленной Баруяром в ратушу, величайший скульптор поклялся держать язык за зубами и согласился сделать некоторые доработки в свое творение. А именно:

1) алебардист, изготовленный в натуральную величину, сжимал в руке настоящий Доблестный Синий Носорог и был облачен в подлинные доспехи героя (само собой, для маскировки все это дело покрыли слоем штукатурки);

2) мемориальная доска пьедестала по совместительству является дверцей вмурованного в пьедестал сейфа, в который я также поместил пряники для перерожденного себя любимого. Отворение замка металлического ящика происходит посредством поворачивания псевдокрепежных болтов таблички с надписью в определенной последовательности и на определенное количество оборотов.

А чтобы ИИ не удалил оное добро, посчитав его потерянным, я попросил Аймера трижды в сутки протирать памятник от голубиного и ласточкиного помета. Мотивировал этот бзик тем, что имею детскую психологическую травму, полученную в результате группового опорожнения на мою макушку целой стаи символов мира.