— Так ведь дождь! — не унимался Мозгляк. — Да и место здесь хорошее, тут и родник, и...
— Нет, — сказал, как отрезал, Копытная Лужа. И даже очень себя зауважал за такой ответ. Заметил краем глаза, как одобрительно кивнул старый Хакон. Да и Альв Кошачий Глаз улыбнулся.
— Еще проплывем дотемна, — важно объявил Лейв. — А уж потом встанем. Шатры разобьем прямо тут, на ладьях, чтоб утром долго не собираться.
— Но там же порог! — закричал Истома, но его никто не слушал. До тех пор, пока не налетела на камни передняя ладья.
Хорошо налетела, с разгону: ветер-то попутный был, вот и подняли, на свою беду, парус. Потерпевшее крушение судно снимали с камней артелью. Одни заводили за грудь ладьи крепкие сыромятные ремни и пеньковые канаты, другие тянули, третьи толкали судно баграми. И в конце концов вытянули-таки! Правда, ночь уже наступила — темная, дождливая, холодная. Настоящая осенняя ночка. Разбитые на ладьях шатры намокли враз, так что к утру внутри не осталось ни одного сухого местечка. Все ворчали, и Хакон, и Альв Кошачий Глаз, и, уж конечно, Истома. Один только Лейв радовался, как малый ребенок. Пускай дождь, пускай глупо поступил, да ведь зато всё по его указу вышло! Пусть все видят, кто здесь главный! Это ведь он, Лейв Копытная Лужа, ближайший родич богачу Скъольду, чьи товары и деньги. Вовсе не Хакон, и уж тем более не Альв, а он, он, Лейв, здесь самый главный хозяин. Настоящий хозяин, как сказал, так и вышло!
Истома Мозгляк провел очередную бессонную ночь — всё охранял рабыню, а после того случая с рабом Хакона удвоил бдительность. Что ж, до Итиля недолго осталось, можно и потерпеть. Стучал по мокрым доскам обшивки дождь, проникал во все уголки судна. Под присмотром кормщиков рабы вычерпывали воду. Слышалась ругань и свист бича. Наконец всё стихло. То ли кормщики угомонились, то ли просто решили прекратить до утра это бесполезное дело. Теперь только шум дождя сливался с тихим шепотом волн.
Вымокшая до нитки Ладислава дрожала от холода. Толстые некрасивые фризки давно уже спали, время от времени громко похрапывая во сне. А Ладиславе не спалось. Всё грезился ей молодой варяг на белом коне. Не простой варяг, ярл. Ярл по имени Хельги, Олег. Хельги-ярл...
— Вот, по-моему, неплохое место для стоянки. — Хельги кивнул на излучину, где, прямо по курсу, высился большой черный камень с изображением ползущей змеи.
Кормчий Иосиф закивал, залопотал что-то по-своему. Радимир перевел, дескать, говорит, всегда здесь и стояли. Ну, всегда так всегда. И вправду удобное место. Вода в излучине спокойная, почти стоячая, рядом поляна, лес, почва сухая, а справа, у камня, журчит небольшой узкий ручей. Вот только плохо, что дождик накрапывает. Что ж, хоть не снег. Слуги быстро растянули шатры, развели костры для обогрева и варева. От заполыхавшего пламени всем сразу стало как-то веселей, кое-где уже послышались песни.
Черные всадники улыбались, слыша близкие песни. Улыбались, предвкушая стремительный ночной набег, когда кони несутся вскачь, свистят стрелы и истошно кричат поверженные враги. Красивые ткани, рабы, серебро — вот чего ждал от этого набега печенежский князь Хуслай. Светловолосый, зеленоглазый, красивый — он совсем не походил на тот образ широкоскулого кочевника-баранджара, которым хазарские матери пугали детей. Скорее, он напоминал славянина или норманна — прямой нос, высокий, без единой морщинки, лоб, тонкие черты лица. Да и в его лихой сотне мало нашлось бы скуластых и узкоглазых, в основном все под стать вожаку — светлоглазые молодые парни. Оставив становище, они рады были испытать свою молодецкую удаль под началом славного Хуслай-бека, уже всем известного вождя, несмотря на молодость и некоторую бесшабашность. Рядом с князем, верхом на вороном коне, нетерпеливо гарцевала его родная сестра Юкинджа — шестнадцатилетняя печенежская красавица с буйными рыжеватыми волосами и чуть вытянутыми глазами, огромными, как ночные звезды.
Выехав на лесную опушку, Хуслай скривил тонкие губы:
— Где же твой человек, Сармак?
Сармак старый знакомец Истомы — поморщился.
— Боюсь, этот предатель забыл, кому служит.
— Да пусть он подавится нашим драгоценным камнем! — немедленно высказалась Юкинджа. — Давай-ка начнем без него, братец! Надо ведь мне испытать хоть когда-то подаренную тобой саблю.
— Помолчи, девица, — покачал головой Хуслай, — время еще есть. Подождем, а уж если не появится этот Истома, тогда что ж, обойдемся и без него.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу