Андрей Посняков - Из варяг в хазары

Они вошли в хижину. Хакон с Лейвом, чавкая, словно свиньи, жадно поедали сушеные яблоки. Раскрытый мешок стоял на столе, рядом с опустевшим кувшином, а в дальнем углу, небрежно сброшенное с лавки, словно никому не нужная ветошь, лежало окровавленное тело банного мальчика Войши.

Грюм приехал к ночи. Рассказал, что в первой половине дня на постоялом дворе всё было спокойно, а вот ближе к вечеру к одноглазому Аврааму нагрянули-таки лариссии. О чем выпытывали — пес их знает. Он, Грюм, не дожидаясь на свою голову неприятностей, свалил побыстрее через задний двор, по пути прихватив хозяйского ишака.

— Хороший зверь, — похвалил ишака Грюм. — Рысист и вынослив, только криклив больно.

— Вот на нем и вернешься обратно, — усмехнулся Лейв, к этому времени полностью посвященный Истомой и Альвом во все тонкости предстоящего дела.

— Зачем? — удивился Грюм. Видно было, что ему не очень-то хотелось возвращаться.

— В бане помоешься, — хохотнул Истома. — Заодно сведешь знакомство с разными людьми. Есть там такой Черный Мехмет...

Далеко за Итилем, в степи, покрытой пожухлым ковылем, жарко горели костры. День простоял теплый, почти весенний, с ясной синевой небес и ярким веселым солнцем, такой, что можно было подумать: на дворе по крайней мере апрель, но уж никак не декабрь. Оттепель длилась уже вторую неделю, так и не успевший замести всё вокруг снег стаял, оставшись лишь кое-где в оврагах и в далеких урочищах.

Вокруг костров, зажженных в честь великого небесного бога Тенгри, совсем еще молодые печенежские парни, размахивая короткими копьями, исполняли боевой танец. Сегодня был их день — день посвящения в воины. Сидящие рядом, напротив белых шатров-веж, взрослые воины попивали хмельной кумыс, одобрительно глядя на молодежь. За вежами, за кустами, за повозками притаились любопытные девчонки — им, уж конечно, тоже было интересно посмотреть на парней, будущих женихов, хоть и нельзя было, и старый шаман Кудлак — вредный и глуповатый — неоднократно обещал прилюдно высечь охальниц, если какую поймает. Девчонки не очень-то боялись его угроз — попробуй сначала поймай! Вот и глазели. А что?

Молодые, обнаженные по пояс тела юношей при свете костров казались отлитыми из бронзы, и длинные тени их плясали на земле, в такт ударам бубнов. Хельги-ярл, сидя на почетном месте по правую руку от князя Хуслая, тоже притоптывал ногой в такт и вместе со всеми хлопал в ладоши. Он не скрывал своего удовольствия — очень нравились ярлу бубны, барабаны, трещотки — вообще всё, что громыхает. По левую руку сидел его зять Радимир с супругой — молодой красавицей Юкинджой, когда-то чуть было не утопившей будущего супруга в глубоких водах Итиля. Слава богам, выплыли оба.

Сначала на берег выбрался Радимир, но, увидев, как девчонку ударило головой о камень, бросился обратно в реку, и ведь успел — вытащил. Вытащил, взглянул и почувствовал вдруг, как захолонуло сердце. Спасенная им девушка оказалась настоящей красавицей — намокшие рыжие кудри, тонкие, словно точеные, черты лица и внезапно распахнувшиеся глаза, серо-зеленые и огромные, словно звездное небо над бескрайней печенежской степью. Очнувшись, девчонка схватила камень, швырнула его в Радимира и попыталась бежать. Далеко не убежала — кривич быстро догнал ее, развернул, схватив за руки.

— Ты билась, как настоящий воин, — прошептал он и улыбнулся. — Если хочешь бежать — беги, только прежде возьми мой плащ, он почти высох, а ты вся промокла.

— Ты тоже не сухой, — взяв плащ, усмехнулась Юкинджа. — Откуда ты знаешь наш язык?

Радимир не ответил, лишь прошептал:

— Ты прекрасна, как звездная ночь.

Юкинджа фыркнула, словно рассерженная рысь, и неожиданно для самой себя поняла, что ей приятны слова вражеского воина, чуть было не утопившего ее в реке. Мягкие каштановые волосы, чуть вьющиеся, падающие на лоб мокрыми прядями, тонкий прямой нос, аккуратно подстриженная бородка. Честно говоря, Юкинджа редко встречала таких красивых мужчин. Полная оранжевая луна выкатилась из-за тучи, ярко осветила поляну, отразилась в реке... и в огромных глазах девушки-воина. А как смотрел на нее Радимир! Так, что Юкиндже вдруг расхотелось уходить. Да и он тоже что-то не очень торопился вернуться к своим. Вокруг стояла тишина, — видно, бой уже кончился, лишь где-то за рекой ржали кони.

— Что же, я так и пойду, мокрой? — Девушка сбросила с себя одежду, ничуть не стесняясь своего обнаженного тела, да и, честно говоря, тут нечего было стесняться. Длинные стройные ноги, плоский живот, грудь... может быть, не очень большая, но...