Андрей Посняков - Первый поход

— Забудешь их, как же, — сквозь зубы буркнул Эйрик. — Левый борт табань, правый — греби… Теперь вместе…

Было видно, что и кормчий Эйрик — кряжистый, немолодой уже викинг с угрюмым, украшенным безобразными шрамами лицом, и сам Горм Душитель прекрасно знали местность и, случись нужда, прошли бы здесь и с завязанными глазами. Это-то и успокаивало несколько напряженного Заику. Ну никак он не мог привыкнуть плыть ночью. Да, впрочем, не только он один. Тем не менее, несмотря на тьму — впрочем, не такую уж и непроглядную, луна то скрывалась за тучами, то показывалась вновь, — продвигались довольно быстро. Дирмунд и оглянуться не успел, как, обогнув выступающий в море мыс, драккар ловко вошел в широкую реку, прошмыгнув меж двух больших черных камней. Стало темнее, значительно темнее, и лишь речная гладь, тронутая еле заметной рябью, светлела в тусклом свете луны. На носу завозились, поспешно сняли изображение журавля — ни к чему злить местных богов. Вот излучина, тут вроде какие-то камни… мостки… А где же деревня?

— Деревня там, впереди, — уверенно показав рукой, произнес Горм, готовя секиру. — Напрасно вы ожидаете увидеть в домах огни. А вон там, левее, видите, пламя? Это костры пастухов. Между ними — деревня. Все готовы?

— Готовы, ярл! — шепотом, но вполне слышно, откликнулись головорезы.

Кормчий чуть шевельнул рулевым веслом, и драккар, не снижая скорости, изящно и ловко въехал носом в мягкий песок пляжа.

— Вперед, — прыгая с корабля, тихо скомандовал Горм. — Идите след в след и помните — без моей команды факелы не зажигать, иначе лично раскрою череп! — Для убедительности Душитель проиллюстрировал свои слова взмахом огромной секиры.

Они шли как волки, неслышные и невидимые в ночи, ставя ноги в следы, оставленные идущими впереди. Где-то там, за близким лесом, лежала добыча. Нет, не зря Душитель хвастал знанием этих мест. Везде, почти в каждой деревне и даже в монастырях, были у него свои люди. Правда, эти люди когда-то работали на Ютландца, а затем на кого-то из данов, ну да достаточно один раз предать… а Горм платил щедро. Даже, бывало, щедрее, чем своим викингам. Но никто не жалел о том. Добыча… Как сладостно ее предвкушение каждому настоящему воину! Скот и птица — не брезговали и этим, кушать-то надо, сладкие мягкие женщины — для употребления тут же, потом их следовало убить, что и делали; сундуки, полные добра, накопленного запасливыми кэрлами. Тот, кто копит добро, копит его для завоевателя! К чему копить, когда можно взять? Истинные викинги всегда так и поступали. Правда, истинные викинги никогда не нападали ночью на сонных — против чести это, бить спящих, надо хотя бы разбудить… Горму Душителю, как и его людям, не было никакого дела до чести. Сам он давно не помнил свой род, а если б и вспомнил, никогда б не признался — слишком много было на нем крови, и крови родичей тоже. Что для него кровь родича? Что для него клятвы? Что для него честь? Ничто. Дорожная пыль, унесенная налетевшим ветром, брызги, канувшие обратно в море. И для самого Горма, и для его людей, прозванных собаками моря.

Деревня открылась неожиданно. Вон она, у леса! Дирмунд Заика чуть не ударился шлемом в забор. И тут, как раз в тему, вышла луна, освещая дома и хижины. Вон сколько их, только бери…

— Вы трое — слева, вы — справа… Вы — вот в этот дом, а ты, ты и ты — в тот, — злым шепотом деловито распоряжался Горм. — Помните, факелы жечь, когда я скажу. Ну, да поможет нам Один!

Выслушав наставление хевдинга, викинги, как один, бросились к деревне. Она была рядом, в полете стрелы. Бежать оказалось легко, словно по хорошо утоптанной дороге, да это, похоже, и была дорога, а впереди…

— Опа! — Заика вдруг не поверил своим глазам, когда целая цепь воинов, только что бежавших впереди, вдруг провалилась под землю. Другая цепь чуть было не ухнула туда же, а некоторые и ухнули, не успели затормозить. Оставшиеся воровато оглядывались. Яма! Огромная яма, даже не яма, а довольно широкий, не слишком-то и хорошо замаскированный ров, тянувшийся, наверное, до самого леса.

— Стоять! — заорал Горм. — Факелы!

Кто-то зажег…

И тут же со всех сторон в викингов полетели стрелы.

— Засада! — первым сообразил Горм и, размахивая секирой, дикими прыжками понесся обратно. А его воины, привыкшие в последнее время к полной безнаказанности, падали в ямы, прямо на острые колья, метались вдоль рва, кое-кто, по примеру хевдинга, рванулся было назад — там их уже ждали воины саксов. Кое-где завязывались драки — бились меч о меч, и секира уже разнесла чей-то щит, но саксы знали, что делали. Вот вспыхнула копна соломы, осветив ярким светом бегущих викингов, — и снова им вслед полетели стрелы, а выскакивающие из лесу саксы внезапно, словно подземные тролли, брали бегущих в рогатины. Слева и справа уцелевшие викинги яростно защищались — они вовсе не были трусами, и эта ночная засада оказалась для них неожиданностью лишь в первый миг… И этого мига саксам хватило вполне. Лучшие воины воины Горма корчились в ямах, к которым почему-то никто не спешил подойти.