Джоан Роулинг - Гарри Поттер и испорченный ребёнок

ГАРРИ-ПОДРОСТОК: А вы кто?

ХАГРИД (смеясь) : Верно, я ж не представился. Рубеус Хагрид, Хранитель Ключей и Угодий Хогвартса. (Оглядывается.) А всё–таки, как там насчёт чая? Я бы и от чего покрепче не отказался — ежели у вас есть, конечно.

ГАРРИ-ПОДРОСТОК: Хог… чего?

ХАГРИД: Хогвартс. Ну, о Хогвартсе–то ты, конечно, всё знаешь.

ГАРРИ-ПОДРОСТОК: Э-э… нет. Извините.

ХАГРИД: «Извините»?! Это им извиняться надо! Я знал, что ты не получаешь своих писем, но я даже подумать не мог, что ты вообще ничего не знаешь о Хогвартсе, это же уму непостижимо! Ты что же, никогда не интересовался, где твои родители всему научились?

ГАРРИ-ПОДРОСТОК: Чему — всему?

ХАГРИД поворачивается к ДЯДЕ ВЕРНОНУ с угрожающим видом.

ХАГРИД: Хочешь сказать, что этот мальчик — этот мальчик! — не знает ничего о… не знает НИ О ЧЁМ?!

ДЯДЯ ВЕРНОН: Я запрещаю вам рассказывать мальчишке что–либо ещё!

ГАРРИ-ПОДРОСТОК: Да что рассказывать?!

ХАГРИД смотрит на ДЯДЮ ВЕРНОНА, затем на ГАРРИ-ПОДРОСТКА.

ХАГРИД: Гарри, ты — волшебник. И благодаря тебе всё изменилось. Ты — самый знаменитый волшебник во всём мире.

И вдруг каждый находящийся в комнате слышит шёпот, который доносится откуда–то из глубины хижины. Эти слова произносит голос, который нельзя спутать ни с одним другим: голос ВОЛАН–ДЕ–МОРТА.

Га–а–арри Пот–т–т-т-тер…

АКТ ПЕРВЫЙ, СЦЕНА ДЕВЯТАЯ

ДОМ ГАРРИ И ДЖИННИ ПОТТЕРОВ, СПАЛЬНЯ

ГАРРИ внезапно просыпается посреди ночи, тяжело дыша. Некоторое время лежит, успокаиваясь, и лишь затем ощущает, как сильно у него болит лоб — в месте шрама. Вокруг ощущается Тёмная магия.

ДЖИННИ: Гарри…

ГАРРИ: Всё хорошо. Спи давай.

ДЖИННИ: Люмос!

Комната наполняется светом, льющимся из её палочки. ГАРРИ смотрит на жену.

Кошмар приснился?

ГАРРИ: Ага.

ДЖИННИ: Какой?

ГАРРИ: Семья Дурслей… ну, по крайней мере началось с них, а потом превратилось во что–то другое.

Пауза. ДЖИННИ смотрит на него, пытаясь определить, о чём он думает.

ДЖИННИ: Может, тебе попробовать Глоток Сна?

ГАРРИ: Нет, со мной будет всё хорошо. Ложись спи.

ДЖИННИ: Мне не кажется, что с тобой всё хорошо.

ГАРРИ ничего не отвечает.

(Видя, как он переживает.) А с ним благополучно и не могло всё пройти — с Амосом Диггори, я имею в виду.

ГАРРИ: Да с гневом я могу справиться; гораздо хуже то, что он прав. Амос потерял сына из–за меня…

ДЖИННИ: Ты не особенно честен по отношению к себе.

ГАРРИ: …и я ничего не могу ему сказать. Ничего из того, что могу ответить любому — разумеется, справедливо ответить…

ДЖИННИ понимает, что — или, скорее, кого — он имеет в виду.

ДЖИННИ: Значит, тебя гложет именно это? Ночь перед отъездом в Хогвартс всегда была трудной, если ехать не хотелось. Насчёт твоего решения отдать Алу одеяло — ты правильно решил.

ГАРРИ: С этого момента всё пошло наперекосяк. Джинни, я ему кое–что сказал…

ДЖИННИ: Я слышала.

ГАРРИ: И после этого ты можешь со мной разговаривать?!

ДЖИННИ: Потому что я знаю, что, когда придёт время, ты извинишься. Знаю, что ты имел в виду совсем иное. Знаю, что за тем, что ты ему сказал, скрывается… кое–что другое. Ты можешь быть честным с ним, Гарри. Это всё, что ему надо.

ГАРРИ: Я просто хотел бы, чтобы он был больше похож на Джеймса или Лили.

ДЖИННИ (с иронией) : Да уж, лучше не до такой степени честным…

ГАРРИ: Да нет же, я бы ни на грамм не изменил своё мнение о нём! Но их я могу понять, а его…

ДЖИННИ: Альбус — другой. И не такой лапочка. И, знаешь ли, когда он видит, как у тебя на передний план выдвигается этот твой внутренний герой Гарри Поттер, то может сказать тебе об этом. Он хочет видеть настоящего тебя.

ГАРРИ: «Правда — это прекрасная и страшная вещь, поэтому она требует большой осторожности в обращении».

ДЖИННИ смотрит на него удивлённо.

Слова Дамблдора.

ДЖИННИ: Странно такое говорить ребёнку.

ГАРРИ: Совсем не странно, если ты считаешь, что ребёнок должен умереть, чтобы спасти мир.

ГАРРИ опять начинает дышать с трудом — и изо всех сил старается не коснуться лба.

ДЖИННИ: Гарри, что такое?

ГАРРИ: Ничего. Со мной всё хорошо. Я всё понял. Я постараюсь.

ДЖИННИ: Шрам болит?

ГАРРИ: Нет, нет. Со мной всё в порядке. Ладно, утро вечера мудренее, давай хоть немного поспим.

ДЖИННИ: Гарри, сколько времени прошло с тех пор, как твой шрам перестал болеть?

ГАРРИ поворачивается к ДЖИННИ, и выражение его лица говорит само за себя.