Макс Фрай - Зеленый (темный). Том 3 [litres]

– Точно, у него в голове всё время это крутилось! – оживилась туманная женщина. – Спасибо, что напомнил. «Воплощённый Трындец»! Я этот титул, пожалуй, присвою. Он внесёт приятное разнообразие в бесконечную череду моих священных имён. Значит, ты знаешь, что человеческий мир стоял на Пороге?

– Не «стоит», а «стоял»? То есть уже всё получилось? В смысле, не получилось? Никто никуда не прошёл?

– Да почему же сразу «никто»? – удивилась она. – Так даже в самых низших мирах не бывает. Всегда находятся те, кто готов. Вот и здесь некоторые просто шикарно, мне и Вселенной на радость прошли свой Порог.

– Кто?!

– Миллионы разных живых существ. Среди них люди, звери, растения, призраки, реки, горы, моря, города и деревни, оборотни, духи стихий; ой, да много кто, всех не упомнишь. Но у человечества в целом не получилось; впрочем, иного никто и не ждал. Этой реальности, конечно, крупно не повезло, что она числится именно человеческой. Были бы тут деревья, духи, да хоть оборотни хозяевами, давным-давно чудесным образом преобразился бы мир! А с людьми каши не сваришь. Раз за разом крепко свой мир подводили и сейчас подвели. Пока принуждать и мучить друг друга – естественная потребность большинства населения, реальность будет носить статус адской. Собственно, здесь всегда так и было. И останется так.

Ничего нового я не услышал. Сам мог бы то же самое слово в слово сказать. Но мне всё равно стало обидно, как в детстве от несправедливости взрослых, хоть реви или в драку лезь. Смешно, кстати, было бы подраться с Последним Стражем Порога. И вполне в моём духе. Я – та ещё гопота. Жаль, что кулаками махать сейчас не получится, я отвык от человеческой тяжести. Вон даже встать с кровати не смог, чтобы кофе сварить.

– Вообще-то здесь у нас кроме угрюмого свинства много чего интересного происходит, – наконец сказал я. – Тот же Стефан со своей Граничной полицией; чудесная девочка Эва, придумавшая, как сделать лёгкой нашу здешнюю страшную смерть; Тони, который задолго до всех превращений был самым лучшим чуваком на земле; Люси, создающая новые мифы. Да много кто, включая меня, или даже с меня начиная, потому что, ну, положа руку на сердце, отличное же из меня получилось неведомо что. Мы все родились людьми в человеческом мире, и ничего, как-то справились. Нечестно присваивать адский статус реальности, где есть такие крутые мы – как отдельные самостоятельные субъекты и одновременно как шанс, обещание, возможность для каждого, кого угораздило родиться в человеческой шкуре, вот так же, с такою же силой и ясностью быть. Но мы почему-то, получается, не считаемся. Это неправильно. Я не согласен. Нельзя с нами так.

– Да почему же. Ещё как считаетесь. Просто у каждого свой, личный счёт. Не выйдет поделиться с нуждающимися. Это так не работает. Нельзя за других достойно пройти их Порог.

– Это как раз понятно, – вздохнул я. – И, теоретически, справедливо. Но будь моя воля, забил бы на такую справедливость. Всех подряд пинками гнал бы из ада. За уши бы волок!

– Ты бы – да! Потому что дурак. И лучше всех в мире. Но всё-таки не во всей Вселенной, прости. Там серьёзная конкуренция. Среди высших духов и демонов полно таких же дурней, как ты!

– Ничего, в этом виде спорта я согласен болтаться на сто триллионов каком-нибудь месте. Хорошая штука Вселенная, где толпы народу примерно такие как я, только гораздо круче. Идеальный, по-моему, вариант.

– Рада, что тебе нравится. Мы старались, – сказала она.

Я рассмеялся; наверное, рассмеялся – условно, предположительно, каким-то образом обозначив: «в этом месте звучит мой смех». Трудно смеяться взаправду, обычным способом, когда ты – человек и бездонная пропасть, тьма и волна.

В бесконечном пространстве, в темноте на границе между светом и светом, и светом, в дне, который не начинался, тянется вечно и заранее навсегда отменён, звучит огромный как мир, хоть и формальный по смыслу вопрос: «Назови своё имя». Я смеюсь – и от неожиданности, и потому, что смех в моём случае – самый точный ответ. Именно ради того, чтобы в нужный момент рассмеяться у этих, будем считать, что врат, надо иметь слишком много имён и не знать, которое выбрать, ну или вовсе ни одного. Лично я на своём не то чтобы долгом веку успел попробовать и то, и другое; надо же, какой предусмотрительный оказался, я – хитрый жук.

Я вернулся из собственной тьмы на запах кофе и голос, который как раз говорил:

– Самое поразительное в этой истории, что теперь вы с Нёхиси здесь тотально, окончательно невозможны. Раньше были просто умеренно недопустимы, как всякое сложное наваждение, а теперь – уже нет. Собственно, вашему городу тоже больше нет места в этой реальности: людям в их нынешнем статусе не положено жить в зачарованных городах.