Галина Липатова - Удача близнецов [СИ]

Андреа этим предложением тут же воспользовался:

– Может, вы с сеньорой Луиджиной будете печенье раскатывать, а я вафли жарить? Сковородка все-таки тяжелая…

Луиджина быстро глянула на него, но возражать не стала. А может, тоже подумала, что так будет лучше: по крайней мере меньше соблазна.

Втроем дело пошло быстро, и вскоре на столе на одном блюде высилась горка желтого печенья, а на другом – стопка поджаристых вафель.

– Вот всё и готово, – сказал паладин, оглядев результаты трудов. – Но самое трудное впереди. Вы вдвоем накрывайте в зале стол, только всю еду туда не сносите, мало ли. А я начну готовиться к призыву фейри. Это непросто, имени ее я не знаю, потому придется постараться, чтобы на зов явилась именно та, кто нам нужен… И да, в колокол уже звонить не надо, это может помешать призыву, так что приведите Альдо сюда. Когда явится фейри, вы, посвященный Лорано, должны будете трижды пригласить ее к столу. Надеюсь, она не откажет, иначе снять чары будет очень сложно… и долго, боюсь, не все жители села выдержат столько времени…

Он снял фартук, надел камзол и кафтан, намотал на запястье четки и начертил посреди зала траттории ножом круг. Луиджина и священник отодвинули один из столов ближе к середине, постелили на него скатерть и расставили миску с ризотто, блюда с печеньем и вафлями, горшочек с вареньем и кувшин кипяченого молока с медом. Потом священник пошел за студентом в церковь, а Луиджина зажгла светильники.

Кавалли начертал знаки призыва, вкладывая в них силу. По правилам положено было устроить жертвенный дар, но сейчас он этого делать не стал. Закончив круг, он взял обычную оловянную ложку и простую кружку на кухне, вышел из траттории на площадь. Солнце еще не зашло, но стояло довольно низко, так что надо было спешить, пока день не закончился. Зачарованные люди на площади спали, оглашая всё вокруг диким храпом и хрюканьем, и паладин незамеченным дошел до колодца, поднял ведро и набрал в кружку воды. С клумбы возле траттории наскреб ложкой земли, вошел в зал и приступил к самому ритуалу призыва. Насыпал земли на один из знаков:

– Этой землей, из которой прорастает здесь всё, призываю тебя, фея, живущая среди этих холмов, та, что приходила сюда после полудня в день минувший.

Затем налил на другой знак воды:

– Этой водой, дарующей жизнь всему здесь, призываю тебя, фея, живущая среди этих холмов, та, которую люди изгнали отсюда после полудня в день минувший. Приди на мой зов, фея, наложившая чары на тех, кто живет на этой земле и пьет эту воду, на тех, кто изгнал тебя, на тех, кто обидел тебя.

Почувствовал, как дрогнула Завеса. Фея услышала призыв, но придет ли – зависело от того, насколько она заинтересуется призывом.

– Заклинаю тебя Равновесием, что было нарушено, Равновесием, что должно быть восстановлено, Равновесием, что должно быть соблюдено. Призываю тебя силой Сияющей, Той, что защищает людей, какими бы они ни были.

Завеса раскрылась, линии круга засветились серебристым сиянием, и в нем появилась невысокая стройная женщина, очень худенькая, в искрящихся легких одеждах и с призрачными стрекозиными крыльями за спиной. Ее длинные волосы бледно-золотистого цвета струились до самых пяток, а огромные глаза горели зеленью и синевой. Сильфа, высшая фейри, обитательница анконских холмов и лесов, из фейского народа, в давние времена почитавшегося местными жителями.

Ее голос оказался глубоким, пронизывающим до костей, хотя и был негромким:

– Ты звал меня, служитель Сияющей, Страж Границ и Пределов. Звал, не зная имени, не устроив дара. Ты думаешь, я послушаю тебя?

Кавалли молчал. Вместо него отозвался священник:

– Он звал тебя для нас. Мы просим тебя смилостивиться и отведать нашего угощения, светлая фея. Наш дар тебе – этот стол.

Фея посмотрела на него, ее огромные глаза сощурились:

– Служитель Искусного, обитатель этого места… ты был наказан мною, как и все здесь, наказан справедливо, а теперь предлагаешь дар и просишь милости?

– Да, прошу, светлая фея. Отведай нашего угощения, окажи милость.

– Ты думаешь, я сниму за это чары? – рассмеялась фейри, и ее крылья мелко задрожали, просыпая радужную легкую пыльцу. – Наивный. Ах, люди… какие вы глупые. Сначала, слепые от жадности, гоните, потом зовете. Или мои чары уже научили вас любви к ближним?

– Я всего лишь прошу тебя отведать нашего угощения, светлая фея, – священник поклонился ей, как в здешних краях принято кланяться знатным дамам. – Садись за стол, вкуси даров, мы готовили их для тебя.