Из круглой дыры в стене, похожей на ту, в которую превратился предыдущий оконный проём, вырывалось пламя. Оно уже норовило дотянуться до крыши. Пожарище, которое мы не в силах были остановить, освещало трёх ползающих по земле дружинников, причём один из них держался за ногу, а двое других за животы, но вроде бы все были целы.
Мы с Могутой не сговариваясь подбежали к воинам. Я сунул в чехол обрез, подхватил двоих за капюшоны и поволок подальше от огня, надеясь, что ткань не порвётся. Оттащив, остановился, переводя дыхание. Всё одно, террористов больше не было, а все улики сгорят в пожаре.
– Что случилось? – спросил я у того ратника, который сам встал с земли, держась за живот руками.
– Мы заходиши округ терема и ждаху. А после огонь кусаши стену, и чёрные люди там.
– Это они чем вас таким вдарили? – спросил я, глядя на раненых. – Кувалдами, что ли?
– Так, большая телега. Она сама выезжаши, без коней. Она нас и есть ударила, аки тараном. Чёрные люди в неё прыгаши и сундук кидаши, – ответил воин, сплюнув под ноги.
Я крепко выругался. Это получается, в перестрелке мы не услышали подъехавший грузовик, который сбил вояк, и на котором умчались террористы. Да уж, против такого их луки и мечи с секирами бесполезны. Они могли, конечно, применить склянку с духом, но это как с гранатой – может выйти себе дороже. По мере успокоения сердцебиения Марк Люций начал уходить в тень, давая волю рассудительному Евгению.
– Шеф, – раздался сзади голос Никитина, – я бластер подобрал.
Я повернулся. Никитин с виноватым видом шёл ко мне, держа на руках завёрнутую в солдатскую шинель белую попаданку, которая, судя по всему, была без сознания. А на его плече, на ремне болталось то самое странное револьверное ружьё, стреляющее жёлтыми молниями и способное обуглить человека в одно мгновение. Сашка назвал его бластером, ну, пусть будет бластер, неважно. Сейчас важно не выпустить повторно на волю Люция, иначе тот забьёт Никитина до смерти, или бросит в пожарище, чтоб парень заживо сгорел.
– Рассказывай, – процедил я сквозь зубы, заметив, что из темноты вынырнула Настя, идущая рядом с отпрыском Могуты.
– Так, это, шеф, я хотел, чтоб Анька поколдовала над фоткой и нашла баронского сынишку, а тут Настюха. Она, типа, сама может. Ну и пошла как лунатик, а мы за ней.
– Почему не остановил? – прорычал я.
– Ну, думал, она нас куда надо приведёт. Мы же не хотели в драку лезть. Мы только подошли, и они начали стрелять. Чес слово, мы ничего не делали. Шеф, вы нам верите?
Я поглядел на бесчувственную беленькую.
– Отчего же не верить? Верю.
– Правда, шеф?
– Да, – произнёс я, размышляя вслух, – они просто так напали в лесу. Просто потому, что эта особа была с нами. Они чувствуют друг друга. Вот хотел бы я знать, почему они её боятся. Кстати, что с ней?
– Шеф, не знаю. Но если бы она была киборгом, то я бы сказал, что палёных обновлений нахваталась.
Я тряхнул головой.
– Кто такие киборги? Что за палёные обновления? Потом объяснишь. А сейчас запомни. Если хоть на миг выпустишь её из виду, спущу живьём шкуру. Ты понял?
– Так точно, шеф! – выкрикнул Никитин, вытянувшись по струнке и чуть не выронив из рук объект своего наблюдения.
Я покачал головой и обратился к Могуте.
– Можешь пустить по следу своего ищейца?
– Он есть глуп, аки мал щенок, коего в первый раз на дичь травят. Но попытатися можно.
Правая рука Огнемилы достал из подсумка уже виденный мной грубо обтёсанный кусок стекла, и воин подул на него. Перед нами возник тускло сияющий призрачный зверёныш. Было видно, как на него, раскрыв рты, уставились Сашка и Настя. А Могута присел на корточки, прикоснулся к едва заметным следам колёс грузовика и бросил коротко слово.
– Ищи!
Зверёныш принюхался к следу и замер, а потом контуры тела дрогнули, и призрачный ищеец исчез, словно испарился.
– Ну что? – переспросил я.
Могута пожал плечами.
– Ждати надобно.
– Ну, ждать так ждать, – вздохнул я. – А долго?
Гридень снова пожал плечами.
– Может, до утра.
Мы замолчали, зато голос подал Никитин.
– Шеф, а я это, пленного взял…
Глава 34
Полночные догадки
На часах гостевого зала, освещённых мертвенным светом мерно жужжащих газоразрядных ламп, было уже шесть утра, а мы до сих пор не ложились спать, пребывая в препаршивейшем состоянии загнанных до полусмерти гончих собак. Никитин стоял в углу с серым, осунувшимся лицом, и выводил пальцем на стене непонятные, видимые только ему закорючки. Растрёпанная Настя с осоловевшими от усталости глазами тихонько хлопотала над ранеными, едва слышно бормотала под нос и периодически сдувала падающую на лицо чёлку. И шептала она не заклинания или не молитвы, а всякую ерунду, чтоб не заснуть. С её слов получалось, что у одного дружинника от наезда небольшого грузовичка оказались сломаны обе ноги, и даже следы протектора остались на расцарапанной коже. У второго чудовищным ударом разорвана селезёнка, а у третьего, лежащего сейчас на полу на спине с болезным видом, треснуло ребро. Но если подумать, то это они ещё легко отделались, так как с машиной не пободаешься, и с голой шашкой на неё не кинешься, будь ты хоть сто раз смельчак. Машина, бывало, насмерть человека могла раздавить, как глупого щенка, бросившегося с лаем под колёса телеги.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу