Игорь Осипов - Охотники на попаданцев [оптимизирована обложка] [publisher - ИДДК]

В темноте раздалось ещё несколько выстрелов, сменившихся вознёй где-то слева за кустами в палисаднике, больше похожей на драку. Ещё мгновением позже из тех же зарослей раздался крик, по которому я узнал Настю.

– Сдохните!

Это значило, что наши приключенцы спрятались в зарослях от погони, а те, чьи едва различимые силуэты отступали к бараку – злодеи. Неважно, кто они были, они напали на сотрудников Тайной канцелярии. Это в любом случае преступление. Я щёлкнул переключатель картечницы с нуля на среднее значение оборотов стволов и нажал на электроспусковую клавишу на рукояти. Грозное оружие сразу же начало изрыгать оранжевое пламя, освещая улицу и дома. При всём безумии Марка Люция, стрелять вдоль улицы я не решился, потому что можно было задеть случайных прохожих или выглянувших из окон зевак. Но и так я зацепил двоих недругов, упавших мешками на плохо присыпанную мелкой галькой землю. Краем глаза заметил, что ратники вскинули луки. С лёгким треньканьем тетивы и свистом во тьму ушли стрелы. Кто-то протяжно застонал.

– Эй, все живы?! – выкрикнул я в сторону палисадника.

– Шеф?! – раздался оттуда голос Никитина. – Да, живы! Мы все тут!

Я сам себе кивнул и начал обходить дом по кругу, держа на прицеле. С Сашкой позже разберусь, сейчас нужно поймать этих террористов.

– Могута, отправь троих туда, – показал я рукой в сторону угла барака, – пусть следят за окнами, но внутрь не лезут.

– Ты, ты и ты, – отозвался ратник, ткнув пальцем в своих помощников и кивнув на здание, – начните делати, аки есть сказано.

Три фигуры убрали луки и достали топорики, направившись в нужном направлении. Я же пошёл в сторону двери, но не дойдя примерно двадцати шагов, остановился и закричал.

– Именем его императорского величества, приказываю выйти и сложить оружие!

Сперва было тихо, словно мы перебили всех имеющихся террористов, а потом почти одновременно произошли две вещи. Во-первых, голову кольнуло, как при очень коротком приступе, а во-вторых, внутри дома что-то сухо хлопнуло, и ставни на одном из окон начали очень быстро рассыпаться вспыхнувшими головнями, словно кто жаровню опрокинул. Я нацелился и нажал на спусковую клавишу. Ночь снова разорвала очередь картечницы, оставив после себя тихий звон в ушах и тлеющий на оружии огонёк, означающий, что лента кончилась.

В окне что-то мелькнуло, и один из ратников выбежал из-за моей спины с зажатой в руке склянкой. Я же быстро провернул и выдернул из разъёма оконечник питающей картечницу жилы, нажал на защёлки от лямок ранца, отчего тот в экстренном порядке рухнул за спиной на землю, и положил у ног саму картечницу.

На шинели бегущего мужчины возник пляшущий изумрудный солнечный зайчик, к которому из окна тянулся зелёный лучик, а потом опять коротко кольнуло в голове, и в ратника с приглушённым треском ударила молния ярко-жёлтого, как подсолнух, цвета. Мужчина даже не успел ничего выкрикнуть, как завоняло палёным мясом, и тело упало навзничь. На месте головы, груди и плеч остался только обугленный костяк, словно дружинника на всю ночь до пояса сунули в кузнечный горн. Целыми остались ещё и руки ниже локтей. На утоптанную землю с лёгким позвякиванием упала склянка.

Я выхватил из чехла на бедре обрез скорострельной винтовки и пошёл вперёд, стреляя короткими очередями. У трупа остановился и подобрал выпавшую склянку, а потом бросил в темнеющий на фоне тлеющих остатков ставней проём. Мало ли, вдруг поможет. Однако эффект превзошёл все ожидания.

Внутри здания что-то утробно зарычало. В окне показался террорист, которого с силой отбросило на подоконник.

– Сдавайся! – выкрикнул я, но не успел ничего произнести больше.

В темноте раздался чавкающий треск, и под ноги мне упало обкушенное до пояса тело, сжимающее в руках нечто, похожее одновременно и на короткоствольное ружьё, и на большой револьвер с барабаном под патрон большого калибра. Из окна наружу протянулась длинная жилистая лапа. Она была полупрозрачно-стеклянистая, многосуставчатая, едва заметно фосфоресцирующая, как диковинная глубоководная рыба, и с острыми когтями-крючьями на тонких пальцах. Лапа лениво пощупала превратившиеся в угли ставни и втянулась обратно, немного не дотянувшись до судорожно дёргающейся в агонии жертвы.

Потом три раза подряд кольнуло голову, и до слуха из-за угла барака донеслись человеческие крики. Я со скрипом зубов поглядел на чавкающую тьму в окне и побежал вокруг здания, а завернув за угол, чуть не сбил с ног Могуту, который держал в руках лук с наложенной на тетиву стрелой, вот только вместо железного наконечника на ней была крохотная стекляшка, поблескивающая в свете огня.