Макс Фрай - Зеленый. Том 1

Через десять минут, когда Стефан выходит на улицу, из-за облаков многообещающе выглядывает солнце, а мокрый асфальт – единственное, что напоминает о только что прошедшем дожде.

«Вот и спасибочки», – думает Стефан. И повторяет вслух, благо прохожих поблизости нет:

– Спасибо за понимание. Эй, а это у тебя что? Это мне?

Он наклоняется и поднимает с тротуара браслет – совсем простой, скорее всего, самодельный, круглые деревянные бусины на резинке, такие обычно делают для детей. Резинка растянута практически до состояния нитки, но цела. «Добрый знак», – думает Стефан. Он любит добрые знаки. Чем больше добрых знаков, тем меньше работы, это знает любой нормальный ленивый шаман.

На бусинах нарисованы разноцветные буквы: «S», «U», «N», «N», «Y». «Санни», – читает Стефан. И говорит, снова вслух, благо людно вокруг не стало:

– Привет, дорогая Санни. Теперь-то ты точно никуда от меня не денешься. Так что лучше давай сама приходи.

«Да что ж за день такой сраный, – думает Соня. – Не успела проснуться, а ощущение, что уже наступили поздний вечер, апокалипсис и глубокая старость и я навсегда продолбала все. Еще и дождь на улице. Сраный паршивый дождь!»

Соне непросто, у Сони похмелье и одновременно, похоже, мигрень. Вместе они тянут, как минимум, на начало агонии, то есть настолько ужас, что даже почти смешно, думает Соня, картинно закатывая глаза и поднося руки к вискам таким грациозным жестом, словно ее снимают на кинокамеру. Хрен бы она к себе домой прямо с утра кого-то пустила, но все равно жалко, что не снимают, красивый получился бы кадр.

Соня растирает виски и думает: ладно, не страшно, иногда бывают вот такие сраные дни. И молодцы, что бывают! Сраные дни тоже нужны. Потому что чем хуже, тем – нет, не лучше, конечно, но интереснее. Больше всего на свете Соня любит, когда становится интересно. Жизнь в целом довольно паскудная штука, но все может спасти интересный сюжет.

«День такой сраный, – думает Соня, пока бродит по кухне, где нет ничего, кроме мусора, частично рассортированного, а частично разбросанного в приступе гнева, когда надоело сортировать, – что в доме не осталось ни сока, ни чая, ни кофе – даже паршивого растворимого кофе! Он-то, интересно, куда подевался? Я точно его не пила. И что теперь делать? Хоть воду из крана лакай».

Ну и пьет, конечно, куда деваться, жадно припав к водопроводному крану, так пить неудобно, лучше было налить в стакан, или хотя бы ладонь подставить, но Соне нравится касаться губами металла. Неожиданно приятное ощущение оказалось. Предположим, сегодня Соня любит металл.

Наконец, напившись, оторвавшись от сладкого гладкого крана, Соня идет в душ. Вода ледяная, похоже, колонка сломалась, но в такой сраный день – чем хуже, тем лучше! – сойдет. Ощущения непривычные. Интересные. И такие острые, что даже перестала болеть голова. «То есть один раз так помыться отлично, – думает Соня, яростно натирая свое смуглое сильное тело жесткой мочалкой. – Но второй уже будет скучно, постоянно мыться холодной водой – просто закалка, сраный зож, хорошее поведение, бессмысленное мучение, а значит, придется что-то решать с колонкой, а лучше со всей квартирой сразу, здесь у меня уже все на хрен сломалось, нормально работают только лампочка в коридоре, светильник в спальне и плита, на которой все равно приготовить нечего, потому что в доме ни крошки, в кошельке ни копейки, да что ж за сраный день такой, черт, черт, черт.

Ну так американец же, – вдруг вспоминает Соня, заворачиваясь в полотенце, которое так давно пора постирать, что уже не имеет смысла, ничего не имеет смысла, твою мать! Хренов американец, – с отвращением думает Соня, – откуда он вообще взялся? Кто его ко мне в дом привел, и почему я этих засранцев пустила? Не помню! Короче, американец, который так хотел купить моего быка, что чуть не рыдал.

Ладно, хрен с ним, – думает Соня, разыскивая телефон, – вот посмотрим сейчас. Если написал мне, пока я спала, его счастье. Не написал – сам дурак».

В телефоне не одно, а целых четыре сообщения от чертова американца, по одному в каждом мессенджере плюс обычное смс. «Настырный какой, – с невольным уважением думает Соня. – Ладно, решила, значит, решила. Три тысячи на дороге не валяются, бык – его».

Берет телефон и с присущей ей непоследовательностью пишет: «fuck off», – четыре раза, по числу сообщений, потому что надо быть вежливой, и на каждый запрос дать достаточно внятный ответ. Дописав, Соня швыряет телефон на кровать, валится следом, дрыгает ногами и хохочет: чем хуже, тем лучше! На хрен сраные деньги, что я, денег не видела? Были уже у меня деньги, много раз! И в кошельке, и на карте, ничего они не меняют, с ними точно так же паршиво живется, хренов американский буржуй, fuck off! Мой бык для Диты. Я его нарисовала для Диты, нужен он ей или нет, меня не колышет. Мне самой нужно, чтобы этот бык был у Диты. Не кому-то, а мне!