Виктория Полечева - Тюльпинс, Эйверин и госпожа Полночь [litres]

– Ага, вот, значит, как… – Мистер Гиз потер руки. – Дело в том, что о таких, как вы, Тюльпинс, я знаю очень немного. Каждая… кхм, ну, допустим, местность порождает своих особенных людей. У нас они зовутся таусами, это люди со способностями, как у меня и Эйверин. – Эйви поймала довольный взгляд отца и улыбнулась. – Все начинается с того, что ребенок передает свои эмоции низшим существам, животным. Позже он может проделывать то же самое с людьми. Он внушает им эмоции, а потом и мысли. Но высшая степень развития таких способностей – это Мастер над иллюзиями. Уже сейчас я могу внушить… – Мистер Гиз понизил голос, и комната начала меняться. Сначала упала одна стена, потом треснула и развалилась на камни другая, третья растаяла, оставив после себя молочно-белую дымку, а четвертая осыпалась песком.

Тюльпинс и Эйверин удивленно озирались по сторонам, не в силах поверить в то, что происходящее с ними нереально.

Вокруг них зашумели волны, яркое солнце взметнулось над их головами. Даже соленые брызги падали на лицо, и теплый ветер трепал волосы.

А мистер Гиз продолжил:

– Я могу внушить вам что угодно, и вы будете в это верить. И ты, Эйверин, способна достигнуть таких же успехов, а может быть, ты еще меня превзойдешь. – Голос отца стал тише, море начало мелеть, а стены вернулись на место. Мистер Гиз устало вздохнул, под глазами его проступили черные круги.

Эйви потрясла головой: ей не понравилось это ощущение полнейшего подчинения, не понравилось, как отец способен врываться в чужие головы. Тюльпинс же просто раздулся от восторга: того и гляди кольнешь его в бок, он лопнет, как воздушный шарик, да еще и с таким же звуком.

– На вас мне нужно тратить просто колоссальное количество сил. Я могу влиять на вас, пока вы рядом. Стоит вам выйти хотя бы за дверь, и силы мои не возымеют никакого эффекта. Видишь, Эйви, что ждет тебя, какое чудо? А все ваши возможности, Тюльпинс, к сожалению, мне неизвестны. Но госпожа Полночь видит в вас огромный потенциал, а в этих вопросах я склонен ей доверять. Вы не против, если мы начнем с вас? Мне хотелось бы понять, что от меня требуется. – Мистер Гиз улыбнулся и поправил волосы. Эйви усмехнулась: да уж, ее папа такой обаятельный, что отказать ему совершенно невозможно.

– Я п-п-попробую. – Толстяк зажмурился и запыхтел так, что Эйверин брезгливо поморщилась. Как в этом неуклюжем теле, которым правит столь неокрепший дух, может существовать могучая сила?

Тюльпинс задергал носом, потряс плечами, даже зачем-то надул щеки, но было совершенно ясно, что у него ничего не выйдет.

– Хорошо, хорошо, Тюльпинс! – обеспокоенно воскликнул мистер Гиз. – Не в этот раз, не в этот, пожалуй. Все, все. Можете расслабиться.

Когда Тюльпинс громко выдохнул и принялся ртом хватать воздух, отец обернулся к Эйверин:

– Так, вижу, бельчонок к тебе привык, да? Теперь я сделаю так, что он вновь станет к тебе восприимчив…

– Нет. – Эйверин исподлобья взглянула на отца и сунула Крикуна за шиворот. – Он живой. На нем нельзя тренироваться, понимаешь? Пусть чувствует только свои эмоции. Не хочу больше его мучить.

– Но, Птичка, это часть обучения. Как ты сможешь управлять своими способностями, если не будешь знать, как они работают?

– Я могу тренироваться на тебе. – Эйверин фыркнула, зная, что отец на такое никогда не согласится.

– Или н-н-на мне, – внезапно подал голос Тюльпинс.

Когда Эйверин и мистер Гиз к нему обернулись, он лишь развел руками:

– Это ведь не больно, правда?

Мистер Гиз рассмеялся и положил руку парню на плечо.

– Тюльпинс, это, конечно, похвально, но Эйверин не может пока это контролировать даже со зверьком, что уж говорить о людях. Главное, мои дорогие, что вам необходимо, – это тренировка. Одной веры в себя недостаточно. Только усердием вы способны чего-то добиться. И когда вы станете самыми сильными из себе подобных…

– Госпожа Полночь и нам найдет применение, ведь так? – вырвалось у Эйверин. Недовольство ее нарастало: она думала, что вместе с отцом они будут сражаться за маму, будут бороться с той, что виновна в ее исчезновении. А пока выходит, что оба они сыты, довольны и подчинены Полуночи. Пока их жизни принадлежат ей.

– Д-действительно, – поддержал Эйви Тюльпинс. – Зачем это все? Зачем госпоже Полуночи нас учить, развивать наши способности?.. Она ведь после бала уедет? Или мы будем нужны как ее последователи? Мистер Гиз, поймите, слишком много на нас свалилось. Мы хотим хоть в чем-то разобраться.