Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #2

— Обалдеть... — заключил призрак. — Я про таких что-то когда-то читал, но никогда бы не подумал...

— Не ты один, — согласился Серёга. — Сам в шоке, — и повернулся к немому. — Вань, пошли помоешься. Смердит от тебя... в общем, мы все тут за чистоту. Внешнюю и внутреннюю.

Блаженный не возражал. Мультфильмы ему определённо надоели, сушки закончились, делать было нечего. Потому идею прогуляться он воспринял с удовольствием.

Вышли на улицу. Анисий уже ждал, с любовью поглядывая на новоприобретение. Ласково взял за руку, потянул за собой, сюсюкая, как маленьким:

— А вот мы сейчас помоемся, чистенькими будем, чтобы хворь не прилипла...

Немой послушно топал следом, с любопытством разглядывая серый, тоскливый пейзаж.

Шшуххх.... Шшуххх — донеслось со стороны ворот. Все, словно по команде, обернулись. Источник шума оказался донельзя банален — маленький мужичок из домовых, в порядке трудовой дисциплины подметающий асфальтированную парковку у въезда.

Ваньку словно подменили. Бросив своего провожатого прямо на полдороги, он трусцой поспешил к бородатому недомерку, отобрал у него метлу и, осияв всех присутствующих улыбкой, сам замахал веником на палке.

Шшуххх... шшуххх...

— Только бы прижился... только бы прижился... — донёсся невнятный шёпот до Серёгиных ушей.

Он обернулся. Эти слова, словно его переклинило на них, без устали твердил Анисий, сжав бороду в кулаке и щурясь от дождя. Недоумевая, парень подошёл к нему и негромко поинтересовался:

— Ты чего?

— А ты не видишь? — шёпотом ответил старичок.

— Нет.

— На небо смотри.

Иванов послушно понял взгляд и обомлел. Серые тучи понемногу светлели, расходясь в стороны.

— Фигасе...

— Я же говорю — блаженный, — очарованно заключил нечисть, не отрывая глаз от занятого делом Ваньки. — Только бы прижился...

***

Растянувшись на кровати в директорском номере и откровенно ленясь, Серёга решил на сон грядущий почитать колдовскую тетрадь. Другого чтива всё равно под рукой не приключилось, потому приходилось довольствоваться тем, что есть. Записи оказались неожиданно интересными. Пролистав несколько малопонятных рецептов, он остановился на приворотном зелье, помеченном номером два.

— ...Варить, значит, семь раз по пять минут, каждый раз в новой воде — бормотал Иванов, водя пальцем по исписанному мелим почерком, желтоватому от времени, листу, — а после отвары смешать... добавить слюну причаровываемого... плюнуть. А плевать зачем? — изумился он, округлив глаза. — Ну допустим, плюнули... капнуть три раза воск... свечу спалить дотла... Нет! Хорошо, что я от этого дела отбоярился! — заговорил сам с собой инспектор, радуясь собственной прозорливости. — У меня терпения не хватит всей этой галиматьёй страдать.

Небрежно бросив тетрадку на прикроватную тумбочку, погасил свет и уже совсем было собрался заснуть и проснуться не раньше, чем в завтрашний обед, как вдруг зазвонил телефон.

Нащупав вредное устройство, автоматически провёл пальцем по экрану.

— Алло, — не открывая глаз и мысленно желая провалиться звонящему ко всем чертям, буркнул Серёга.

— Привет. — знакомый голос напрочь выбил из головы остатки того нежного, обволакивающего состояния, предшествующего крепкому и здоровому сну. — Как Ванечка?

— В порядке... Пристроили.

В динамике засопели, явно подбирали слова пообиднее.

Не дожидаясь, пока разразится очередной скандал, инспектор уже собраться отключиться, как вдруг смартфон ожил, томно произнеся:

— Хочешь, я к тебе приеду? Прямо сейчас? Ты мне про ауры, между прочим, так и не рассказал...

После хлопотливой истории с Ванькой прошёл месяц. На удивление спокойный, тихий, лишь изредка разбавляемый несложными поручениями руководства. Понемногу гоняли бесов, вникали в недоступные для простого смертного хитросплетения тайной городской жизни, перезнакомившись практически со всей оседлой нечистью; кое-кого завербовали в осведомители. Не служба — сказка! Даже обленились слегка.

Зато, вне работы, жизнь у обоих инспекторов бурлила через край — только успевай поворачиваться.

К Антону из Франции вернулась Роза и, первым делом, расцарапала ему физиономию, узнав про снятие ограничения на материальность. Швец, сдуру, решил ей похвастаться своим маленьким счастьем, поделиться радостью, однако призрак бывшей проститутки сделала из услышанной новости свои, чисто женские выводы.