Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #5

— Седьмой этаж, — подсказал «голый дядя», входя в кабину. — Потом ему позвонил кто-то. В подробностях повторить не возьмусь, но общий смысл такой: постоялец вас боялся, предлагал с вами... тут я не понял. То ли разобраться, то ли познакомиться и использовать для охоты на нечисть — мутно так говорил, ни за то, ни за другое не поручусь... а некто его утешал и рекомендовал не связываться вообще. Я смеялся очень, до колик, — братья Винчестеры в наших широтах. Вы мне представлялись на старых Жигулях, в кожаных куртках и с обрезами... В угоду русским типажам героев боевиков... — говоривший передёрнул плечами. — Оказалось — правда. Понял, когда после первого моего окрика Антон повернулся и навстречу пошёл. Знали бы вы, как я обрадовался... Ну да ладно, это к делу уже не относится. Про мужика больше ничего не знаю. Просчитала меня девушка... А она правда домовая?

— Да.

— Миленькая такая. Ни за что бы не догадался...

... Двери лифта распахнулись, и инспекторы вышли на нужном этаже с неприятным послевкусием. Некто неведомый их боялся, имел фотографии, рассуждал, что с ними делать... И это год назад! Поменяться ведь могло многое. Тогда боялся, сейчас — осмелел...

***

Смешной со спины, похожий в подгузнике на малыша-переростка Стас исчез в одной из дверей на площадке. Швец направился следом, остановив друга вполне логичным замечанием:

— Сначала я пойду. Осмотрюсь.

Признавая право напарника на разведку, Иванов приготовился ждать. Обернулся к Маше, тихо следовавшей за ним по пятам.

— Твоё мнение?

— Боюсь я, — с некоторой долей растерянности ответила кицунэ. — Не люблю таких сюрпризов. Вроде бы и не случилось ничего, но переживательно мне. Неуютно. Шли за одним, а напоролись на другое.

— И что с этим всем делать — не имеется ни малейшего представления. Год — не шутка. — Сергей понял, о ком говорит кицунэ. О неизвестном гражданине, интересовавшимся его с Антоном персонами.

Съёмная квартира напрягала особенно. Или приезжий в ней гостил, или местный специально снимал для пока неведомых целей. В любом случае, радиус поисков по установлению чрезмерно любопытного любителя чужих фотографий расширялся в разы.

На всевозможные сервисы по брони жилья надежды почти не было. Более половины городской недвижимости сдаётся в чёрную, по объявлениям в интернете. Паспортные же данные хозяева таких вот ночлежек хранят недолго. Выбрасывают за ненадобностью. К тому же, никто ведь не сказал, что при договоре документы использовались настоящие?

Рядом с Сергеем материализовался Швец. Грустный и возбуждённый одновременно:

— Пошли в гости. Ты должен на это посмотреть.

***

Дверь открыла полноватая женщина предпенсионного возраста с усталым, измождённым лицом. Под её глазами прочно поселились тёмные мешки от недосыпа и безысходности, седые волосы давно не видели косметической краски, тёплый халат выцвел и пообтрепался.

— Вам кого? — тембр голоса был под стать лицу — измотанный, равнодушный.

— Здравствуйте, — привычно начал рассказывать дежурную небылицу Иванов. — Мы из некоммерческого фонда помощи инвалидам. Вы нам писали по поводу сына. Пришли убедиться в том, что вам действительно требуется поддержка... — обитательница квартиры слегка оживилась. — Поймите нас правильно — мошенников вокруг полно. Пишут и пишут, а приходим — или алкаши, или тунеядцы, мечтающие денег поиметь не работая. Как к вам обращаться?

— Елизавета Владимировна, — изумлённо рассматривая гостей, представилась женщина. — Проходите... Конечно, проходите.

Она посторонилась, неловко стукнувшись боком о стену, и от этого Иванову стало жуть как неловко. Обманывает мать, ждущую помощи. Пользуется доверчивостью... а она, бедная, ему верит, ударилась даже, стараясь казаться как можно любезнее и не держать на пороге гостей.

— Документы наши показать? — отбрасывая самокопание, поинтересовался инспектор.

— Ой, — всплеснула руками Елизавета Владимировна, — да на кой они мне? Вздумай вы грабить — у нас и брать-то нечего.

Покончив с ритуалом первого знакомства, инспекторы и кицунэ прошли в большую, светлую прихожую. Мама Стаса, закрыв за «представителями фонда» дверь, принялась суетиться, от волнения теребя поясок халата.

— У нас не жарко. Отопление хоть и своё, котёл газовый, а только экономить приходится... Не нужно разуваться, проходите, проходите…

Слушая хозяйку, Иванов позволил себе осмотреться. Старенький ремонт, повсюду следы былой роскоши. В глаза бросилось прямоугольное пятно на стене, более светлое, чем остальная рельефная штукатурка, декорирующая помещение и рыжеватая шляпка гвоздя в верхней его части. Картина, значит, висела... Наверняка продали от безденежья. Проверяя догадки — осмотрел хозяйскую обувь на полочке под вешалкой. Старенькая, стоптанная, мужской нет. Пальто на крючке тоже новизной не баловало.