Барбара Морриган - Сердце, что растопит океан [litres]

– Некоторые из низших, – фыркнул Гагозе, – находят пути во мгле, но от них нет никакого толку. Даже когда кто-то из них пытался отыскать дорогу к Хранителю, он либо терялся, либо ходил кругами, либо натыкался на какое-нибудь «сокровище» вроде брошенного дома, который можно разграбить, и совсем забывал о своей изначальной цели. Впрочем, чему здесь удивляться…

– Поэтому мы и решили обратиться к человеку, – подала голос выдра, – многие из нас помнят те времена, когда наши миры соприкасались. Может, люди слабее, менее живучи и не очень мудры… Но вам всегда удавалось находить выход из самых сложных ситуаций. Словно какая-то неведомая удача оберегает твоих братьев и сестёр. Может, она поможет и тебе пройти через мглу и найти Хранителя… Мы очень хотим в это верить. Если ты найдёшь его и узнаешь, что случилось в тот роковой день, вероятно, мы поймём, что делать дальше.

– И тогда я смогу попасть домой?

– Да, – кивнула выдра после недолгой паузы.

– Но что могло случиться с Хранителем, – задумалась я, – если он был таким сильным и мудрым?

– Дух-помощник Каика, – вмешался Ао, – бесследно исчез за день до катастрофы. Многие считают, что он ступил на тёмный путь и бросил вызов Хранителю. Это лишь домыслы…

– Абсолютные домыслы, – перебил его Акхлют. – Дух-помощник не обладает такой силой, чтобы бросить вызов Хранителю.

– Рада, что ты всё же решил помочь, Акхлют. – Выдра похлопала его по плечу.

– Я не думал помогать. Я хочу защитить доброе имя невиновного.

– Это похвально. Но поучаствовать тебе всё же придётся. – Выдра перевела взгляд на меня. – Акхлют уже много лет исследует возможные пути и больше всех нас знает, что тебя ждёт… там. Так что он всё тебе покажет.

Акхлют недовольно фыркнул, однако возражать не стал.

– Солнце заходит, – подал голос дух-черепаха. Я подняла глаза и увидела, как туман в вышине окрасился в мутно-багровый цвет. – Хватит разговоров. Нужно приступать. Акхлют сопроводит тебя к границе, где начинается мгла, и ты увидишь всё своими глазами.

Закатные отсветы нежно мерцали в золоте кованых ворот, украшенных руническими и геометрическими орнаментами. Мы приблизились к ним, и я увидела, что за толстыми прутьями клубится нечто ужасное. Воздух там казался плотнее, он был чёрным, тяжёлым. За воротами все звуки исчезали, оставляя место глубокой тишине.

– Это и есть мгла? – начиная нервничать, спросила я.

– Да, – ответил Акхлют. – Я уже много лет пытаюсь разгадать её секреты. Понять, что может открыть пути сквозь неё. Но так ни к чему и не пришёл.

– Вот уж помощник так помощник, – хмыкнул Ао.

– И что я должна делать?

– Идти, – сухо ответил Старший, приблизившись к воротам, и, открыв массивный замок, отошел в сторону. – Посмотрим, как мгла будет действовать на тебя.

– Но что, если со мной будет то же, что и… – Я вспомнила, как дух в огне корчился, срывая кожу со своего лица и беспомощно хватая ртом воздух. Мне совсем не хотелось повторять его участь, и в груди при мысли об этом словно собрался ледяной комок.

– Не бойся, Ину, – вдруг донёсся до меня голос Ао, – если что-то пойдёт не так, мы тебя вытащим. Правда, Акхлют? – не скрывая укора, спросил дух.

– Правда, – холодно ответил тот, – я здесь для того, чтобы растопить океан. Не для бессмысленных смертей.

Ещё раз оглянувшись на своих спутников, я сделала глубокий вдох и осторожно шагнула вперёд. Я сняла красную рукавицу и вытянула руку перед собой, пытаясь коснуться клубящейся мглы. Однако та не отозвалась, и всё, что я почувствовала, был холод. Холодом меня было не напугать – жизнь на Коа’Коа закаляет. Я зажмурилась и сделала ещё несколько шагов, дав мгле окутать меня со всех сторон. В этих объятиях было непривычно тихо: ни шума ветра, ни звуков города, оставшегося всего в паре шагов позади, ни-че-го. Лишь моё сбивчивое дыхание и стук сердца, ускорившийся от волнения. Я медленно двинулась вперёд, оглядываясь. Сосредоточиться на поиске пути, о котором говорили Старшие, совсем не удавалось. В голову настойчиво лезли мысли, которые всё это время дремали на задворках сознания. Я вдруг вспомнила, как заблудилась в лесу, когда мне было шесть. Меня отыскали довольно быстро, но липкий ужас от осознания, что я осталась одна навсегда, отпечатался в памяти, всплыв именно сейчас. Картинки в голове быстро сменялись одна на другую. В десять лет все соседские дети решили объявить мне бойкот: я что-то не поделила с одной девочкой и случайно порвала её любимый шарф во время драки. Я помнила, что она начала первой, и даже в драку полезла первая! Но бойкот объявили именно мне. Горечь обиды и несправедливости… Как и тогда, когда брат случайно задел ритуальную лампу на могиле бабушки, и воск залил подношения, которые родители бережно готовили всю неделю, а подумали на меня – тогда ещё совсем маленькую и неуклюжую… Казалось, все переживания, что я испытывала в жизни, даже самые незначительные, обрушились на меня водопадом, придавливая к земле и вызывая желание исчезнуть.