Барбара Хэмбли - Кровавые девы

— Дон Симон вытащит тебя из неприятностей, — она отвернулась от зеркала, в близоруких карих глазах плескался обычно скрываемый страх. — Ведь вытащит?

— Обязательно, — мрачно ответил Эшер. — Но если суматоха, вызванная убийством двух-трех polizei , [11] Полицейских ( нем .). затянется до утра, мне едва ли удастся защитить его и доставить нас обоих к польской границе. Поэтому я предпочитаю надеяться на то, что никаких неприятностей не произойдет.

Вернувшись к тщательному изучению ресниц, она произнесла деланно равнодушным тоном:

— По-моему, дон Симон достаточно благоразумен, чтобы не оставлять на виду трупы в форме.

— Я тоже так считаю. Но случиться может всякое, а шпионы, которые не учитывают случайности, порою возвращаются домой по частям и с пустыми карманами. Я слышу беззвучный шепот наших незримых прислужников, которые накрывают на стол, и что-то подсказывает мне, что Его превосходительство со всей серьезностью относится к выбору кушаний.

Князь Разумовский, с присущей ему тактичностью, вернулся во флигель ближе к вечеру, отобедав вместе с миссис Флэскет у себя во дворце. Лидия тем временем познакомилась со слугами — одна из них, Алиса, старшая горничная, прекрасно говорила по-французски, — и успела полностью очаровать их, пока те разбирали багаж миссис Флэскет в меньшей спальне, где компаньонка должна была провести ночь перед возвращением в Англию.

— На самом деле она чудесная попутчица, — заметила Лидия, когда вдова в сопровождении Разумовского появилась из рощицы, почти полностью скрывавшей их домик от обитателей дворца. — Она одинаково хорошо знакома с трудами Платона и дешевыми романами ужасов, может подробно обсудить любую политическую проблему… я даже не знаю, сколько газет она прочла в поезде после того, как я заверила ее, что ей вовсе не обязательно поддерживать разговор. Она даже понимает, что творится на Балканах, а ведь из всех моих знакомых на это способен только ты! Еще она разбирается в моде, крикете и уходе за комнатными собачками, и этих познаний ей хватает, чтобы часами поддерживать светскую беседу, если за свои деньги вы хотите получить именно это. Я написала ей рекомендательное письмо для тетушки Луизы. Тетя сейчас в Париже…

— Я встречал твою тетушку и могу сказать, что ты поступила не слишком милосердно.

— Пожалуй, но тетя хорошо платит за скуку и необходимость терпеть дурное обращение, а бедной миссис Флэскет нужна работа. Думаю, ей понравится Париж. К тому же она — самое тактичное существо на свете. Знаешь, дон Симон, — на имени вампира ее голос едва заметно напрягся, — научил меня одному: в любом городе мира всегда найдется тот, кто доставит вам все необходимое, вопрос только в деньгах.

Она хотела добавить что-то еще, наверное, об Исидро, как подумал Эшер, но затем сомкнула губы, потому что князь и компаньонка уже пересекали крытую веранду, с силой топая ногами, чтобы сбить с обуви грязь и мелкие камешки. Снег не стаял только в тех местах, куда падала тень деревьев. Глядя на повисшие в косых солнечных лучах облачка пара, в которые превращалось дыхание Разумовского, Эшер решил, что ночью снова может ударить мороз. А через неделю на березах уже появятся первые листья…

— Думаю, тебе пора, — тихо сказала Лидия.

— Да, — он накрыл ее ладони своими. Все его существо жаждало остаться с ней, как жаждет утопающий глотка воздуха. Но он помнил хватку холодных рук вампира по имени Иппо, помнил, как московские вампиры бледными призраками взлетали на стену сада…

И он скорее позволил бы бросить себя в молотилку, чем допустил бы, чтобы одна из этих тварей — из тех, кто знал его и видел его лицо, — хотя бы на мгновение заподозрила, что в Санкт-Петербурге у него, смертного слуги Исидро, есть кто-то, кому он может рассказать свои тайны.

— Береги себя, — мягко сказала она, когда он поднес ее руку к губам и начал целовать ладонь и пальцы, запоминая их прикосновение и зная, что эти воспоминания скоро ему понадобятся. — Скажи Исидро… передай ему мои лучшие пожелания.

— Передам, — заметив в ее глазах беспокойство, он добавил. — Ты же знаешь, он поймет.

— Да, — она медленно кивнула и добавила. — И я рада этому. Я… мы… многим ему обязаны, и я не хочу, чтобы он счел меня неблагодарной за защиту, которую он тебе предоставил. Да и мне, если уж на то пошло. Просто… я не хочу его больше видеть.

И она сняла очки, чтобы их случайно не заметили Разумовский и миссис Флэскет, которые как раз показались в дверях, все еще посмеиваясь и перешучиваясь между собой.