Барбара Хэмбли - Тень дракона

Его называли Драконьей Погибелью.

Победителем драконов.

Ну пусть одного дракона. Не самого большого из них, как он потом выяснил.

Лорд Джон Аверсин, тан Уинтерленда, откинулся на спинку чиненого дубового кресла в своей библиотеке, пока звук шагов посланца затихал на ступенях башни, и взглянул на Дженни Уэйнэст, которая свернулась клубком на подоконнике с кошкой, дремавшей у нее на коленях.

— Дьявольщина, — сказал он.

Первый ощутимый ветерок этой ночи, теплый и влажный — как и все в Уинтерленде летом — занес в открытое окно крупицы лесного тумана и заставил огни свечей задрожать на сваленных в кучу книгах.

— Сто футов длиной, — прошептала Дженни.

Джон покачал головой. — Да любой дракон выглядит стофутовым, если ты под ним. — Он заставил очки с круглыми линзами держаться потверже на седловине своего длинного носа. — Или когда приходится думать о том, как тут сейчас под ним выжить… Сомневаюсь, что в нем больше пятидесяти. В этом, которого мы убили за Дальним Западным Выездом, и тридцати не было… — Он кивнул на холодный камин, где висела черная шипастая булава из хвостового наконечника золотого дракона. — А Черный Моркелеб был сорока двух футов, хотя я подумал, что он влепит мне подзатыльник, когда я спросил, можно ли его измерить. — Он усмехнулся этому воспоминанию, но в глазах за стеклами очков Дженни видела страх.

И почти походя он добавил:

— Придется нам его найти.

Дженни погладила кошку по голове. — Да. — Голос ее был еле слышен. Кошка на коленях замурлыкала, отрабатывая свой хлеб.

— Смешно. — Джон встал на ноги и потянулся, чтобы размять мышцы спины. — Я тут собрал все истории прошлых Драконьих Погибелей, какие смог найти — ну там все их старые баллады и рассказы — да заодно сверил их со списками Короля. — Он указал на море хлама, который покрывал стол, пол и все полки кабинета с низкими сводами: собрания переплетенных заметок, пергаменты, наполовину скопированные с покрытых водяными пятнами книг, что были найдены в руинах на юге Ринда. «Деяния древних героев» Куриллиуса, «Создания и феномены» Горгонимира. Отличная копия фрагмента старой Жизни дракона, которую прислал Регент Бела, знаток этих старинных манускриптов и рассказов о Драконьих Погибелях. Записи песни о смерти дракона, прозвучавшей в одном из гарнизонов в Кайр Корфлин, так и не переписанные набело (он сам набросал их два года назад), и все это вперемешку с восковыми табличками для письма, свечами, чернильницами, скребками, иглами, кусками пемзы, ножницами для свеч и разобранными часами. За те 14 лет, что они были вместе, Дженни слышала, как Джон пару раз в году клялся, что приведет это место в порядок, и знала, что фразу «собрал» не стоит воспринимать слишком буквально.

Сорочья коллекция знаний человека, чье любопытство было бездонным колодцем; наслоения информации, полезной, интересной или же просто несерьезной, что извергались наугад обстоятельствами и безумным Богом Времени.

— Некоторые Драконьи Погибели убивают одного дракона и порядок, они уже в балладах навсегда, — задумчиво сказал Джон. — Другие убивают двух или трех — я так понимаю, что два за десять лет — это уж ни на что не похоже. Потом вы получаете время, пятьдесят, шестьдесят, семьдесят лет, когда драконы заняты своими делами, что бы это ни было, и никто никого не убивает. Этот для меня третий. И с чего это мне так везет?

— На Севере снова нужно наводить порядок. — Дженни ссадила Худышку Китти и встала за спиной Джона, обняв руками его талию. Сквозь грубый красный шерстяной камзол и залатанную льняную рубашку она чувствовала ребра под твердой оболочкой мускулов, тепло тела. — Дракон напал прямо на стадо коров гарнизона Скеп Дхью. На Севере, наверно, такого крупного скота не было с тех пор, как ушли Короли. Может, это его и привлекло.

— Смешно, — сказал он снова и накрыл своими руками ее судорожно сжатые ладони. Руки были странно чуткие для рук воина, перепачканные чернилами и в двух местах покрытые волдырями от одного химического эксперимента, который принял неожиданный оборот. Но, как и предплечья, с мощной мускулатурой, что появилась от постоянной работы мечом. В профиль лицо его было лицом ученого. Свет свечей вызолотил первые вкрапления седины в рыже-коричневых волосах, рассыпавшихся по плечам.