Барбара Хэмбли - Кровавые девы

Крики тонули в тумане.

Джеймс Эшер ускорил шаг, держась поближе к серой дощатой стене рабочего барака. Запахи потревоженной пыли и пороховой гари забивались в ноздри, заглушая все прочие ароматы, по которым он мог определить, где оказался: карри, курица, вонь отхожего места… Откуда движется туман? Ответ содержал ключ к загадкам этой ночи, оставалось только найти его. Над Молопо [1] Река на юге ЮАР. таких туманов никогда не было…

Раздался артиллеристский залп, и земля под ногами содрогнулась.

Та часть Мафекинга, [2] Современное название — Мафикенг. Город в ЮАР на берегах реки Молопо. в которой он сейчас находился, была ему неизвестна, а ведь он готов был поклясться, что знает каждый квартал и улицу этого пыльного шахтерского городка. От трущоб, в которых жили семьи рабочих из племени ролонг, доносились крики женщин и детей, напуганных обрушившейся на них с неба смертью. Нужно добраться туда. Нужно найти…

Он не мог вспомнить, что или кого ему надо найти на этот раз.

Нужно остановить их…

Он свернул за угол и оказался на мостовой. Теперь его окружали высокие кирпичные здания — конторы горнодобывающих компаний и дорогие магазины, предлагающие почтенным дамам новинки британской моды. Эшер не знал, как добрался сюда, и едва ли мог сказать, где очутился, но сквозь пылевую завесу он видел горящие дома. Ему под ноги бросилась завывающая от ужаса комнатная собачка. Поблизости разорвался еще один снаряд, и мир снова содрогнулся. Из окна вырвался огонь, освещая протянувшийся перед Эшером проезд. Стал виден тонкий блестящий ручеек крови. У Эшера перехватило дыхание. Господи, сколько же людей погибло? Медный запах перебивал даже удушливую вонь гари. Кровавый поток, который в отблесках пламени казался рубиново-красным, обогнул носок ботинка, постепенно становясь все шире. Эшер заглянул в переулок и в чернильной темноте узкой расщелины увидел среди влажных от тумана камней зловещие лужицы.

Он пошел по этим следам, стараясь не отдаляться от стены. Крики и громовые залпы бурской артиллерии сначала стали громче, а потом затихли, заглушенные сгустившимся туманом. Нос по-прежнему улавливал запах реки и дыма, поднимавшегося над горящим городом, но когда переулок начал сужаться, в голове у Эшера мелькнуло: «Это не Мафекинг. Это Лондон. Я сплю».

Эта мысль не принесла ему успокоения. Она означала лишь одно: во тьме может скрываться что угодно. И все то, что он видел и делал на протяжении двадцати лет секретной службы — в Африке во время войны с бурами, на Балканах, в Китае, словом, повсюду, куда посылала его королева, — заставляло предположить, что поджидающее его нечто будет опасным и пугающим.

Ему наяву приходилось видеть, как по улицам течет кровь, и вовсе не отдельными ручейками всего лишь в дюйм шириной.

Он завернул за угол, держась рукой за стену. Это и в самом деле был Лондон, небольшая площадь неподалеку от Тауэра и доков. В освещенной огнями дымке Эшер различил башню обветшалой церкви, возведенной еще до Рена; шпиль ее был разрушен, и сквозь дыры виднелась ночная мгла. Рядом стоял фонарный столб — не с новой электрической лампой, а с ее старым газовым предшественником, — но стекло разбилось, а пламя погасло. Перед одним из домов на ржавом креплении висел свечной фонарь, и в его тусклом свете Эшер заметил, что кровавое озеро растеклось почти по всей площади.

Под фонарем, в дверном проеме высокого темного дома, его ждал дон Симон Исидро.

— Джеймс, — привычный полушепот вампира коснулся его слуха, перекрывая разрывы падающих снарядов и крики умирающих. — Нам надо поговорить.

— Иди к черту, — ответил Эшер.

Он открыл глаза. Вокруг было темно. Его била дрожь, по лицу тек пот.

Иди к черту…

Он не услышал, что сказал ему Исидро, но и без того знал ответ: сон был видением разверзшегося ада.

Это не буры обстреливали Мафекинг. Это немцы бомбили Лондон. Эшер видел величественные цеппелины, безмолвными тучами нависшие над Боденским озером, и планы по их превращению в воздушные транспорты, которые будут сбрасывать на города мощные фугасы. Он видел склады оружия — немецкие, австрийские, французские, русские и турецкие. Он видел парад кайзеровской армии, серые ряды, печатающие шаг вдоль Унтер-ден-Линден, и то, как блестят глаза германских офицеров, мечтающих возглавить эти непобедимые войска и вырвать у Европы и мира свое «место под солнцем».