Юлия Ламичева - Пастухи призраков (СИ)

– Да пойми ты, это фауна! Или флора… энергетическая. Короче, должны быть, и точка, – упрямо насупился Дима. – Вчера я долго болтался на грани трансформации, то есть ещё соображал как человек, но собака во мне уже смотрела моими глазами, или я смотрел собачьими глазами… вот, блин! Как качели – вверх… вниз…. Нет, не могу объяснить, хоть тресни. Короче, у тебя в квартире полная стерильность, такое бывает в очень паршивых местах, где и находиться не стоит. Это самое я пытался тебе объяснить.

– Ну не знаю, – развела руками Лена. – Фанту с Нюсей наша флора не напрягает. Нюсю как раз ваша фауна напрягает, чтоб ты знал. Вместе с домовым. Так что не так кроме отсутствия слизней? Ты видел волка?

Дима зашагал по кухне (хоть тапки не надел – не хватало явления Нюси на самом интересном месте).

– Не то чтобы видел… когда я стал тебе прояснять, какая у тебя дома параша, а ты упёрлась…. Эта ваша бабская упёртость меня всегда выводит…

– Дим, не отвлекайся, твои претензии к бабам мне давно известны.

– Ты стояла,… посмотрела на меня,… и… когда он из тебя выскочил, собака взяла контроль на себя. Дальше не помню.

– Кто выскочил?

– Волк, – ответил Дима, опустив глаза.

– И из какого места он у меня выпрыгивает?

Дима нарезал ещё несколько кругов по кухне. От его мельтешения начала кружиться голова.

– Сядь, наконец! Я не поняла, ты намекаешь, что я вервольф?

– Нет же! Рядом с тобой что-то живёт. А может, и в тебе. И оно реально жрёт всё вокруг, поэтому кругом тебя чисто, – Дима трусовато покосился на Лену. – Если ты уверена, что не вызывала эту тварь нарочно…

– Дим, ты меня достал!

– Я много разной литературы читал, на разные темы. У вас в семье народ не умирает при мутных обстоятельствах?

Помолчали. Лена прикидывала степень мутности семейных смертей.

– Что ты собираешься делать? – спросил Дима. – Или ты мне по-прежнему не веришь?

– Верю, – вздохнула Лена. – Мне ещё до тебя один ценный специалист что-то похожее наговорил. Живёшь так, живёшь, вдруг «здравствуй, жирненький песец».

– А этот специалист поможет?

– Щаз! У него самого проблем выше крыши, причём намного. Но у меня есть идейка. Как раз вчера я пыталась её воплотить, за этим ты мне и понадобился, ну, караулить. Кто мог знать, что вы такие все чувствительные! У тебя полнолуние, Нюся с Фантой медиумы, блин, придётся к папе ехать.

– Это правильно, Иннокентий Германович разберётся. Вот теперь я реально на работу опоздаю. Ты… ты никому про меня не…

– Первым делом побегу к Нине Павловне делиться впечатлениями, ни минуты не стану терять: надо же поддерживать репутацию психованной алкоголички. Возьми жвачку, мне скоро к Татьяне Викторовне подлизываться насчёт Нюсиной передержки, а от тебя амбре.

В дверях Дима остановился.

– Не думал, что скажу, но мне приятно, что ты теперь знаешь. Мама делает вид, будто у нас всё как у людей. Пожилой человек, сердце, давление. Бабуля последние десять лет в маразме. А иногда выговориться просто необходимо. Оборотень – это ж находка для психиатра, безо всяких полнолуний сядешь на успокоительные, только с ними алкоголь нельзя. Спасаюсь йогой и боевыми искусствами. Выпить тоже хорошо помогает. Давно бы свихнулся, но звериная часть гораздо устойчивей к проблемам с крышей, чем человеческая.

– Ни разу не видела сумасшедшей собаки, – авторитетно подтвердила Лена. – Наш главврач утверждал, что животные не сходят с ума. Я, правда, сомневаюсь, но лично мне не попадались. Нервные – да, с поломанной психикой – сколько угодно, но не сумасшедшие.

***

Вытянувшись точно примерный покойник, Лена лежала на белом покрывале в белой комнате с полом настолько белым, что ходить по нему казалось кощунством, особенно если ноги не то чтобы очень чистые. Над таким полом надо левитировать, едва касаясь педикюром (которого у Лены не водилось). По больничному стерильная, прохладная, свето- и звукоизолированная комната больше смахивала на бункер, нежели на гостевую спальню пентхауса. А что, однажды папа жил в подвале при морге, куда устроил Лене экскурсию на девятый день рождения. Весёлый парень-санитар подарил ей собственноручно ощипанный и сваренный череп (бабушка долго осаждала кладбищенского сторожа по поводу незаконного захоронения неопознанных останков).

Знакомое давление на глазные яблоки, будто в детстве, когда жмёшь ладошками веки, чтобы полюбоваться звёздочками. Вместо звёздочек Лену встретила тьма и с чавканьем проглотила. Началось соскальзывание в зелень потока, медленное и невыразимо приятное, прерванное ещё более грубо, чем в прошлый раз – удар в бок едва не вышиб из Лены дух.