Юлия Ламичева - Пастухи призраков (СИ)

Ольга Леонидовна сделала несколько осторожных глотков, чтобы не застудить горло.

– Лида, умоляю, убери булочки! Попроси эту… как её…

– Иру, мама.

– У меня не настолько хорошая память, чтобы помнить имена домработниц. Вот она, а главное, ты, могли бы запомнить, что я не ем сдобу, а после семи ем только зелёные яблоки. Ты куда?

– На кухню, мама. Ты хотела яблок.

– Сядь, я ненадолго: Марк не любит оставаться вечером один. А ты, между нами говоря, слишком много времени проводишь на работе. Главная работа для женщины – заботиться о комфорте мужа. Если бы женщины об этом помнили, у тебя было бы меньше пациентов. Дай мне булочку, будь добра.

– Олег занятой человек и возвращается домой позже меня, – улыбнулась Лида.

– Олег – мужчина. Работа плохо отражается на внешности! У тебя усталый вид, будь добра привести себя в порядок до возвращения мужа. Впрочем, я зашла по поводу Лены. С ней надо серьёзно поговорить, но лучше бы она приехала одна.

– Мама, будет детский праздник. В любом случае Лена не приедет, она занята на работе. Рома привезёт Нюсю к нам, а вечером отвезёт обратно.

– Чем ты только думаешь? Эта девочка – дочь гасторбайтера, алкоголички и проститутки, у Лены просто не может быть нормальных подруг! Надеюсь, дети не успеют нахвататься глупостей.

– Успокойся, мама, всё пройдёт отлично. Позвать Ваську с Платошей?

– Не сейчас, я устала.

– Хорошо. Ты хотела поговорить с Леной? О чём?

– Не я, а ты. Прошёл год, так называемая мамаша окончательно пропала, чего и следовало ожидать. Пора пристроить этого ребёнка куда-нибудь. Что касается Лены, то, я считаю, усыновление – её единственный шанс не опуститься окончательно. Одинокие женщины... в определённом возрасте… – красивые губы Ольги Леонидовны подёрнулись брезгливой гримаской. – Надо подобрать что-нибудь приличной национальности и от менее маргинальных родителей. У тебя связи в этих кругах. Пригласи Лену в кафе, если у неё нет денег, можно за неё заплатить, наконец.

– Мне кажется, не стоит вмешиваться в Ленины дела, – доброжелательно сказала Лида.

– Что значит «не вмешиваться»? Я не была ей идеальной матерью, но мы не перестали быть семьёй, ты первая то и дело об этом напоминаешь. Даже чаще, чем следует.

Изумрудные слёзки Лидиных серёг качнулись на золотистых нитях.

– Прости, мама, но на эту тему говори с Леной сама, если хочешь,

– Какие глупости! Я не могу с ней общаться! Добиваешься, чтобы у меня сделался приступ?!

– Приступ чего? – улыбнулась Лида.

Ольга Леонидовна страдальчески повела округлыми плечами.

– Она нагрубит, я разнервничаюсь и попаду в больницу, Марк останется один, а у него срочный заказ для телевидения, ему необходима спокойная творческая обстановка…

– Так оставь Лену в покое.

– Значит, ты твёрдо решила и дальше пренебрегать проблемами единственной сестры?

– Насколько я знаю Лену, она в состоянии решить свои проблемы, – ответила Лида. – Если, конечно, они есть. На её взгляд.

***

Лене снились поминки тёти Иды.

Во сне, как много лет назад наяву, их старая квартирка кишела старушками, их шёпотом, шарканьем тапок в тесной комнате, скрипом деревянного пола под негнущимися старческими ногами. А зеркала были завешаны простынями – даже маленькое зеркало на буфете бабушка ухитрилась прикрыть салфеткой. И свет горел неярко. Зная, что спит, Лена захотела встретить бабушку, выскользнула в прихожую. «…Живи спокойно, коль совесть позволяет. Ленке досталось», – прошелестел бабушкин голос. Оглянувшись, Лена увидела лицо матери, настороженное и радостное одновременно. Точно, мать явилась на поминки, хотя её не ждали, Лена подслушала их с бабушкой разговор, когда несла на кухню грязные тарелки. «Иди, иди ты!», – крикнула бабушка. Лена попятилась, как тогда, с тарелками, испугалась, что сейчас столкнётся сама с собой и оказалась в пустоте.

Волк переминался с лапы на лапу, виляя хвостом. Лена протянула руку – иногда во сне нет выбора. Зажмурившаяся от отвращения, она ощутила прикосновение собачьих мягких губ, язык, лижущий ладонь. Волк ел у неё с руки – что, она не разглядела. Проснулась Лена в ужасе. Гадость! Гадость! Что же теперь случится?

Вышла на балкон, закурила.

Когда сообщили, что тётю сбил грузовик, бабушка сказала: «Отмучалась». А Лене было стыдно и легко: легко оттого, что тётю убрали из её жизни так быстро и опрятно, а стыдно – потому что ей ни капли тётю не жалко. К душе прилип репейник опасения, как бы тётя не повадилась сниться на пару с волком, доконали бы вдвоём. Когда тётя уходила в магазин, они с Леной крупно поругались. Хуже, чем обычно. Лена кричала, что без тёти им с бабушкой жилось бы лучше. Она действительно так считала (бабушка, скорей всего, тоже).