Юлия Ламичева - Пастухи призраков (СИ)

Бабушка папу с мамашей не простила, хотя это, конечно, глупость: тромбы не отрываются на почве оскорблённой нравственности даже у идейных прорабов с больным сердцем, просто рано или поздно все от чего-то умирают, деду ещё повезло – умер во сне, бывает куда противней. Ну да, ему было сорок шесть, но и тётя погибла в сорок шесть, семейная традиция. Лена не возражала: что такого хорошего в жизни после сорока шести? Глядя на девочек-подростков, она ловила себя на мысли, что большинству из них имеет смысл закруглиться с существованием не позже двадцати трёх – дальше будет только хуже.

Фанта ответила суровым гавканьем на звонок: жара жарой, но в доме – ротвейлер, если чё. Лена бросилась открывать, на ходу влезая в майку и джинсы. Как всегда, ничего не успела! Папа!

***

– Скорую вызывать или ментов?! – спросил драматическим шёпотом Рома и уже в прихожей полным голосом объявил: – Там у вас в подъезде бабка из окна кидается!

Запрокинув голову, Лена уставилась в раскрасневшуюся Ромину физиономию, ожидая объяснений, прежде всего – его появления. От Ромы несло потом, свежим и не очень, а также чипсами с беконом. Пышная Ромина шевелюра была абсолютно мокрой, словно он только вышел из душа. То же самое касалось идиотской жёлтой футболки с Дональдом Даком. «Шмали дёрнул», – услужливо подсказал Лене нос. Несмотря на солидные габариты, козью кудрявую бородку и усы, Рома производил впечатление карапуза, в данный момент изрядно перепуганного и готового зареветь. Глаза пучились за орбиты очков, кадык дёргался.

– Да не тормози, Лен! Лифт не работает, шёл пешком, на третьем – она, и вопит! Звоню в скорую, всё равно менты не успеют, уже наполовину вылезла.

В мозгу у Лены щёлкнуло.

– Скрюченная такая бабка, в мохнатом берете и тапочках с веником?

Рома кивнул.

– Расслабься, Страшная Бабка каждый день козырёк подъезда подметает, ну, бычки кидают, объедки, всё такое. На третьем этаже окна снизу, на других – под потолком, вот она и прыгает с третьего. Убирается она. Подъезд тоже моет на добровольных началах, не доверяет киргизам.

– Ни фига се! – Рома плюхнулся на бабушкину скамеечку для надевания обуви, в смятении чувств игнорируя низкие рыки, посылаемые по его адресу Фантой. – А назад как?

– Как-как, с козырька на землю, и Вася-кот.

– До сих пор руки трясутся. Папе раз об капот тётка с тринадцатого этажа самоубилась, у него потом было нервное расстройство целую неделю.

– Не дождёшься! – фыркнула Лена. – Страшная Бабка всех переживёт и на могилках потопчется, она каждый день это обещает, и думаю, не врёт. Раз Димка спёр на работе пятьдесят кило цемента, лифт сломался, он мешок под лестницей до утра оставил, а Бабка в одни щи на помойку сволокла. Восемьдесят один годочек стукнул старушке. Тебя чего принесло-то, Ром? Лидка, наконец, из дому выставила? Так насела, что с двумя пакетами ели ушёл?

Фанта обнажила клыки, Рома вскочил.

– Шуточки у тебя! Ещё накаркаешь, – поёжился он.

Снабдив собаку волшебным пенделем, Лена подтолкнула гостя в сторону кухни.

– Не выставила? Жаль. Я, было, размечталась, что ты пригласишь меня выручать имущество из родительской мансарды. Нормальный получился бы завтра утренник: клоун в бассейне с прокушенным горлом, дети кайфуют, няни примотаны скотчем к деревьям, бригада грузчиков перетаскивает гаджеты бочками. Я с ружьём замыкаю строй.

– У тебя хорошее настроение, – искательно улыбнулся Рома. – Мотался тут по делам, кондей в машине сдох… это ж убиться – прорываться загород в пятницу вечером без кондиционера! В общем, решил напроситься ночевать. Ты не против? Всё равно завтра Нюсю на этот ваш детский праздник везти.

– Праздник как раз ваш, – нахмурилась Лена. – Я жду папу. Что в пакетах?

– Пиво, сыр, охотничьи колбаски… пирожные…. Тогда я поеду?

– Оставайся, я ж не зверь. Есть чего новенького посмотреть?

– Ну так! – расцвёл Рома и вскинул планшетник наперевес как ружьё. – Траву курить будешь?

– Ясно, какие у тебя дела, – покачала головой Лена. – Ты с дуба рухнул? Нюся на свободе, папа вот-вот приедет.

– Иннокентий Германович – психиатр, а они знаешь, что употребляют? Надо будет спросить.

– Даже не думай, – улыбнулась Лена.

Голенькая мокрая Нюся обезьянкой взвилась на Рому.

– Дядя Рома! Принёс мороженое?

– А что ты больше хочешь: шоколадку или мороженое?

– Шоколадку, мороженое и конфету!

Фанта вела себя прилично, по крайней мере, с формальной точки зрения. Собака просто присутствовала, не без основания надеясь, что играет в Ромином сознании роль грозовой тучи. Когда дойдёт до ужина, она водрузит тяжёлую морду на колени неудачника и будет взымать колбасно-сырную дань до тех пор, пока Лена не обратит внимания на каменную неподвижность гостя и не отправит её страдать на диван.