Ольга Баумгертнер - Темные сады Охотника

— Фризена… Он же спас меня!

— Он все равно не жилец, Машка. Натворил такого, что его уже ничто не оправдает… Пусть уж лучше спокойно тут помрет.

— Илья!!! — Она разрыдалась.

Сквозь черные заросли к ним пробрался, прихрамывая, Ханц.

— Ты не прав, Илья. Я за честный трибунал. К тому же Айльхард про Регинмунда может рассказать, какие у них были совместные дела.

— Регинмунду пришла хана. Какая теперь разница?

Но Ханц уперто покачал головой и забрал из рук Ильи Машу.

— Это что? Я еще вашего волчару должен на себе тащить? — возмутился он и посмотрел на девушку долгим взглядом. — А Лешка как же?

Она в ответ только всхлипнула, но глаз не отвела.

— Дурдом какой-то! — Он схватил Фризена за подмышки, перекинул через плечо и, ругаясь, потащил следом. — Мелкий на вид, а весит как три тебя!

Бросил оборотня на землю около магнолий, а сам уселся на ступеньке перед входом в дом, закурил, глядя на сад. Как только они вышли из Темного сада Вебера, заклинание перестало работать. Чернота, как грязная гуашевая краска, сползла с ветвей, со стволов, ушла в землю. Илья, изумление на лице которого не проходило, выпустил облачно дыма туда, где над белыми цветущими кронами садилось солнце.

Ханц поставил Машу на землю. Сам велел принести шнапсу выглянувшей из дома испуганной Доре. Маша склонилась к Фризену. Пульс на запястье не прощупывался. Она положила голову ему на грудь и ничего не услышала. Потом, отчаявшись дозваться сидящего в прострации Илью и Ханца, пившего шнапс прямо из принесенного Дорой графина, попыталась сделать массаж сердца, с ужасом понимая, что никогда этого не делала, а только видела, как это делается в кино.

— Маша, это вы мне искусственное дыхание пытались делать? — спросил Фризен, закашлявшись.

— Нет.

— Нет? — Он смотрел на девушку удивленно, а ему на щеки капали ее слезы. — Можно тогда еще?

И уже сам притянул ее к себе, поцеловав соленые губы.

— Маша? — спросила она.

— Да, пока общался с вашими друзьями, выяснил, как ваше имя звучит по-русски. — Он чуть улыбнулся.

Илья покосился на них, сурово зыркнул на Фризена.

— Дурак ты! — глухо пробасил Илья. — Мог бы стать магом. Светлым! А выбрал волчью шкуру…

Он сплюнул. Фризен оскалился.

— Спасибо за сочувствие. Я видел, во что может превратиться Светлый маг. Как-то не хотелось.

— Перестаньте! — Карл протянул графин Илье. — Что делать будем?

— Да ничего не будем делать. — Илья хлебнул из графина. — Я — домой.

— Тут останетесь? — спросил Карл.

— Нет. — Фризен поднялся. — Дом продам и землю. Если у вашего Дозора найдутся деньги, могу и вам.

Ханц скривился.

— И много?

— Много. Вы же меня без работодателя оставили.

— Не наглей! — рявкнул Илья.

— Мы подумаем, — произнес Ханц. — Пойдем, Илья. И… Айльхард, мы там немного «напачкали».

— Уберусь, не беспокойтесь.

Илья скользнул тяжелым взглядом по Фризену, но тут же оттаял, когда ему на шею бросилась Маша, попыталась обнять его огромную фигуру.

— Илья, я так тебе благодарна…

— Ну, может, еще ругать меня за это будешь. Если что — звони, буду его воспитывать.

— Он вполне воспитанный.

— Да? Не очень похоже, знаешь. Ну, пока, удачи. К шефу-то заглянешь?

— Конечно.

— Ну, вот и хорошо.

Илья совсем уже фамильярно, видимо, от большого расстройства, положил руку на плечи Хайнца, потащил немца к служебной машине Ночного Дозора. Маша махала им вслед.