— Это какое-то безумие.
— А вы подумайте хорошенько, какие ассоциации это у вас вызывает. Хотите еще леденец?
— Давайте.
— На этот раз вы с легкостью согласились. Когда узнали, что это может значить. Это еще больше убеждает меня в том, что в прошлом и в душе вы — самоубийца. Что вам напоминает запах мяты?
— Свободу и… и…
Он терпеливо ждал.
— И неподвижность, — закончил я.
— Попробуйте, — сказал он, кивая на лежащий на столе леденец.
Я развернул его со странным приятным чувством, положил на язык и задумался.
— Ну, как?
— Легкое пьянящее головокружение.
— И никакого желания потерять сознание?
— Нет.
— Вот видите. Вы действительно самоубийца.
— Забавно. Вы всерьез думаете, что прошлые жизни существуют? Почему же тогда известные воспоминания о них, как правило, противоречат истории?
Врач загадочно улыбался.
— Хотите, я проведу сеанс гипноза, и вы увидите нечто, о чем потом сами будете судить?
Я пожал плечами.
— Ну, что ж, давайте.
В замке снова полыхал огонь. В вышине парили черные драконы. Все ерунда. Мы взяли этот замок, мы его разрушили. Дело житейское, хоть и потеряли многих друзей.
— Ну, как? — улыбаясь спросил врач, стоя со мной рядом на пепелище.
— Неплохо, — сказал я. — Красочно. Это именно то, что я представлял себе, стоя тогда на гребне.
— Вы не представляли. Вы вспоминали.
— Абсурд. Это в лучшем случае сон.
— Сон. Но вряд ли ваш.
— Что вы имеете в виду?
— Вас придумали. Откуда, по-вашему, берутся души? Он плодятся по-своему, как тела. Когда-то кто-то просто придумал вас, а потом вы появились на свет. Для того, кто вас придумал, возможно, это тоже было абсурдом. Но для вас, когда-то это было реальностью. Вам не кажется смешным, что даже допуская возможность переселения душ, люди продолжают верить, что это происходит в одном-единственном мире. Мир — это тоже всего лишь плоть, которую можно менять.
— Действительно? А можно мне еще леденец?
— Если хотите…
— Хочу.
— Пожалуйста.
Мы помолчали. Он какое-то время таращился на драконов.
— Ну, что ж, давайте возвращаться, — сказал он.
— Не знаю, как вы собираетесь это сделать, — заметил я.
— Почему? — удивился он.
— Потому, что в вашем мире я только что получил сердечный приступ, когда проглотил этот леденец.
— Прощайте, — сказал он испуганно и исчез.
Я тихо засмеялся.
Сквозь горький дым сладко разливался пьянящий запах мяты.
25.03.04
посвящается Уильяму Блэйку и Редьярду Киплингу
Сквозь тьму и аромат диковинных цветов, растворенный в прохладном меде атласной ночи, движется, подобно призраку или отраженному лунному блеску, пятно света. Оно крадется через притихающие джунгли, воцаряясь над бликами ярких небесных светильников, и стелющиеся перед ним шорохи шепчут тайны, которые некому слушать, и не дано услышать даже слышащему, и оттого они остаются чистыми, ведь узорам Майи не пристать к их бесплотности.
Этот свет властвует над ночью, как Тигр царит над пряными зарослями, стремительный и ленивый, с чарующими глазами янтаря и изумруда, в которых пляшут тень и свет, как в глубине влажных джунглей, запаленных по краешку язычками пламени, отделившимися от великого солнца. В глазах тигра — смертоносная вечность, и бессмертное дерзание, и мудрость мгновения. И холодны как лед эти огненно-золотые омуты.
Люди взирали на свет, блуждающий в чаще, и чуя трепет, угадывали в нем смертоносно-прекрасную вечность, бессмертное вольное дерзанье, и неуловимую мудрость тысячи призрачных мгновений, прикасающуюся к душам бархатными мягкими лапами непостижимой, грациозной необъятности. И люди видели в нем белого тигра, бесстрашное и неподсудное, беспощадное и беззлобное знамение истины.
«Если увидишь белого тигра — это принесет тебе счастье. Это принесет тебе просветление.»
Однажды белый тигр с рубиново-красными глазами вышел из чащи и убил ребенка на берегу реки, сплетавшего венок из огромных ярких цветов, и цветы переплелись с тем, что осталось от его добычи, а белый тигр вошел в священную реку, отмывшую кровь с его белоснежной шкуры и унесшей ее к вечному океану, и снова растворился в зеленом мраке.
И было время, когда пришел другой белый тигр, из-за зеленого прохладного моря, и принес с собой тень и свет, надежды и презрение, мосты, железные дороги, каналы и горячий свинец и пламя, погибель и забвение. Люди поклонялись белому тигру, и ненавидели его, и восставали на него, изгоняя вновь за зеленые хляби.
Читать дальше