Вера Космолинская - Город Сумерек

В Городе Сумерек нет кладбищ. Да и на что они, если здесь не бывает тлена? Хотя мертвецы тут есть, как и всюду. Но после смерти, через недолгий срок, мы все превращаемся в камни, большие или маленькие, такие, что можно запросто вделать в перстень, драгоценные или нет. И это всего лишь камни, они ничего не значат. Весь наш каменный мир таков. Из камня сделаны стены и башни, каменьями усыпаны щегольские наряды, камни блистают огнем в тяжелых коронах. Это те камни, происхождение которых, по большей части, забыто. Те, о ком еще помнят, могут какое-то время покоиться в склепах. В небольших шкатулках вроде ювелирных. Но это уже излишества. Это всего лишь камни. Так в Городе Сумерек было всегда. Никто и никогда не задумывался об этом. Кроме принцев — отпрысков трех древних легендарных родов, правящих Городом, то враждующих, то живущих в шатком мире, правящих здесь благодаря своему властолюбию, гордости, жестокости и… безумию или, быть может, проклятию, которое и делает нас тем, что мы есть. Потому что лишь мы знаем о том, что все может быть иначе, что есть миры, где все по-другому. Считается, что мы помним миры, в которых пребывали до нашего рождения. Мы не помним ни кем мы были, ни что с нами было, но знаем, что миры бывают разными, и полными тлена, и полными красок. И это приносит боль, жгучую, никогда не дающую покоя. Потому, хотя бы, что этот мир лишен красок. Есть свет и тьма, причем последней больше, есть белое и черное, и некая гамма серого. Но белый цвет никогда не распадается на радугу. Здесь никогда не восходят ни солнца, ни луны. Лишь звезды. И самая крупная и яркая Алмазная звезда вечно сияет в зените прямо над Городом, неподвижно вися в центре черных бархатных небес. Другие звезды, поменьше, медленно кружатся вокруг нее в бесконечном хороводе, искрясь и мерцая. Алмазная звезда тоже мерцает, но очень медленно, то разгораясь ярче, то тускнея. Когда она тускнеет, наступает время, которое тут зовут ночью. Но и день тут не больно-то ярок.

Опять наступило бледное утро, и я, принц Морион из Дома Хрусталя, с отвращением смотрел в окно на этот выцветший город, который зову Городом Сумерек, и который беспечные жители в своей невинности зовут Сияющим. Единственный город на весь этот захудалый мир!.. Все прочее — деревня, жалкая провинция, переходящая вскоре в безжизненные дикие пустоши. Этот Город еще стоит лишь потому, что здесь рождаются принцы — чудаки, которым нужно что-то иное, новое, непостижимое, чего здесь просто не может быть. Когда-то Домов было двенадцать. Теперь только три — остальные вымерли в войнах друг с другом, да и сам наш мир стал меньше, круг жизни сужается, и вскоре, быть может, исчезнет совсем. Дом Хрусталя, Дом Опала и Дом Берилла еще стоят, и все еще грызутся за власть над этим единственным в мире Городом.

Уже два года, отмеряемых здесь просто тысячью дней, я возглавляю Дом Хрусталя, после того, как неясное моровое поветрие уничтожило моего отца и почти всю семью. То же случилось и с другими домами, лишившимися правителей, которые жили здесь сотни лет. Век человеческий здесь долог, а наш — гораздо дольше обычного. Кто знает — может, бывает и хуже. И самоубийц среди нас мало, если вообще кто-то был — мало ли что можно выдать за самоубийство, не правда ли? Теперь я правлю Домом Хрусталя. Домом Берилла правит принц Хоннор, задира и спесивец. А домом Опала — прекрасная Фаенна — сияющая, редкая принцесса — она способна вызвать уважение даже таких циников как мы. И настоящую любовь, которую вряд ли кто-то из принцев способен внушить жителям города. Иногда мне кажется, что я сам в нее влюблен. Вот только никто еще не доказал, что мы способны кого-то любить. Печально — было бы печально тому, у кого есть сердце. Но мы-то — всего лишь камни, пусть каким-то образом и живые. Знание этого факта не делает нас ни чище, ни лучше тех, кто этого не сознает.

На улицах начиналась обычная суета. Скоро там будет такое столпотворение, будто ожили все булыжники мостовой, и все эти чудаки начнут торговать, обманывать, обмениваться поцелуями и тумаками, проливать скудную и серую, бесцветную каменную кровь. Я отвернулся и вызвал слуг. Отвратительный день. Бесконечные бессмысленные дела и ежегодные переговоры в Алмазной башне мира. Не исключено, что сегодня или я, или принц Хоннор, кто-то из нас официально объявит другому войну. Какое никакое, а все развлечение — проливать бесцветную кровь!.. Я расхохотался, но тут же смолк. Мой смех показался мне горьким, а не злым, как бы мне хотелось. Внутри притаилась боль. Я дал ей мысленного пинка, но она никуда не делась. Ну и шут с ней. Не имеет значения. Ничто на свете не имеет значения. И не стоит никакой боли.