Василий Гавриленко - Убить Сталина

— Постелю себе на полу, а ты ложись на диван.

Архип запротестовал, но Максим Петрович был непреклонен. Он достал из шкафа старый матрас, свернутый в толстую трубку.

«Уже не раз встречал лаборантов, — подумал Архип. — Наверно, и Кирилл спал на этом диване».

Иноненко тем временем снял с дивана засаленное покрывало и переложил его на матрас, а на диван постелил клетчатое байковое одеяло.

— Ну вот, Архип… — немного смущаясь, сказал он. — Чем богаты…

— Спасибо.

Архип медленно опустился на диван — ему показалось, что он лег в гроб. Максим Петрович выключил свет. Через пару минут послышалось его свистящее дыхание. Должно быть, заснул.

«Странный человек, — подумал Архип. — Участвует в покушении на своего вождя и так спокоен. Что им движет? Да, он же указал на Ленина… Но откуда ему знать про завещание? Просто догадался, читая ленинские книги? Идейный… Ну, а я? Что движет мной? Премия по итогам квартала? Нет, конечно. Честолюбие! Конечно, мое проклятое честолюбие».

Архип иногда бывал честным с самим собой и в такие минуты, послав взгляд внутрь своей души, он находил там жажду славы — архаизма человеческой цивилизации. Подозревал он, что и Кирилл с Ярополком рискуют жизнями не ради поощрительной грамоты.

— Архип.

Хриплый шепот Иноненко заставил Архипа вздрогнуть.

— Да?

— А как там , у вас, хорошо живется?

Архип на секунду задумался, пытаясь сконцентрировать свои ощущения на этом вопросе.

— Нет, — честно признался он.

Максим Петрович тяжело вздохнул, пробурчал что-то сквозь зубы и, повернувшись головой к стене, захрапел.

Нет, там было не лучше, Архип уже в этом не сомневался: диктат информации ничем не лучше диктата человека, и то и другое направлено на порабощение человеческой души, хотя и разными путями. Если ты досконально информирован — это еще не значит, что ты свободен. В конечном итоге всеобщая информированность привела к невысказанному запрету необходимых для душ меньшинства знаний. Так произошло с поэзией, искусством, религией — большинство съело меньшинство, но счастливее от этого, конечно, не стало.

Ходили и слухи об информационных пытках, совершаемых в недрах Интеллектуальной Библиотеки, о репрессированных РОСИИНОМ — Российским Искусственным Интеллектом — писателях, поэтах, ученых, скульпторах, художниках и просто ненадежных .

«Однако Сталин проливает кровь и за это достоин казни» — решил Архип, словно оправдываясь перед кем-то.

После этого сон медленно завладел им: снился не Сталин или РОСИИН, а Надя из лаборатории, с задумчивым видом она смотрела на Архипа, виновато улыбаясь, говорила что-то. Он силился понять, что же она говорит — но никак не мог догадаться и от этого нервно вздрагивал во сне.

Солнце кинулось к Архипу, принялось тереть ему щеки, покалывать глаза под веками, но окончательно разбудил его лишь бодрый голос:

— Подъем, племяш.

Архип сел на диване, не сразу поняв, где он находится.

— Нам песня строить и жить помогает, — пел Максим Петрович, приседая. После каждого приседания он залихватски похлопывал себя по бедрам.

— Что вы делаете? — удивился Архип.

— А ты не знаешь? — удивился Иноненко. — Эх ты, деревенщина! Зарядка!

Агент рассмеялся, показав белые крепкие зубы.

— Ну вставай, иди умывайся, пока не набежали.

«Кто не набежал?» — изумился Архип, но тут же догадался: конечно, жильцы.

Максим Петрович был в трусах, волосы у него на голове мокрые.

Архип откинул в сторону одеяло и поднялся. Он, в отличие от Иноненко, провел ночь в ватных штанах и свитере.

— Да, брат, — покачал головой агент. — Ну и обычаи в твоей Твери. Сымай все — а то не поймут.

Пришлось подчиниться. Под ватными штанами у Архипа расположились трусы в зеленый горошек — блестящая подделка лабораторных швей.

— Вот возьми — мыло, бритва, — Иноненко сунул в руку Архипа бумажный пакет и полотенце. — И скорее, скорее… До конца по коридору, потом налево. Там же и сортир, кстати.

Архип выскочил за дверь и … оторопел. Прямо на него, легко ступая по сырому выщербленному полу, шла белокурая девушка, отчего-то показавшаяся ему необыкновенно красивой. На ней было надето короткое пальто кремового цвета и аккуратная вязаная шапочка.

Смущенно прикрыв волосатую грудь пакетом, Архип смотрел на нее.

— Добрый день, — сказала девушка, улыбнувшись, и прошла мимо.

Архип растерянно промолчал; после, идя по коридору, ругал себя за это: по инструкции положено отвечать на приветствие.