Айра Левин - Такой чудесный день

Уэй встал на четвереньки, выпрямился и, спотыкаясь, пошел. Скол послал ему в грудь один за другим два красных луча. Уэй повернулся и неверными шагами двинулся к шахте. Пламя охватило его комбинезон, волосы. Он рухнул на колени и упал.

Из-за сотрясаемой ударами двери доносились крики. В других дверях показались товарищи.

– Назад! – заорал Скол, стреляя по ближайшей колонне. Прогремел взрыв, и ее погнуло.

Огонь в шахте немного утих, покореженные колонны медленно со скрипом наклонялись.

Товарищи снова ворвались внутрь.

– Не подходи! – крикнул Скол, и они отступили.

Он отошел в угол, глядя на колонны и потолок. Дверь позади открылась.

– Назад! – крикнул он и надавил.

Сталь колонн лопнула и разошлась. Из ближайшей вывалился кусок бетона.

Почерневший потолок треснул, провис, посыпался и рухнул вместе с переломившимися колоннами.

В шахты полетели блоки памяти: гигантские прямоугольники давили друг друга, с грохотом крушили аппаратуру. Из ближней и дальней шахт донеслись взрывы, блоки подбросило и охватило пламенем.

Скол заслонился рукой. Посмотрел туда, где лежал Уэй. Теперь там был блок памяти, его край чуть выше треснувшего пола.

Снова скрип и треск – из черноты, обрамленной неровными краями горящего потолка, падали новые блоки, тяжело придавливая нижние, сминая их и разламывая, заполняли отверстие, с грохотом съезжали вниз.

Несмотря на пламя, стало прохладнее.

Скол опустил руку и поглядел на темные очертания мерцающих огнем стальных блоков. Насмотревшись вдоволь, вышел сквозь толпу и с пистолетом в руке зашагал мимо товарищей и программистов, бегущих навстречу по белым кафельным коридорам и по коридорам с коврами и картинами.

– Что там такое? – закричал Карл, останавливаясь и хватая его за руку.

– Пойди посмотри.

Карл отпустил его, бросил взгляд на пистолет и побежал.

Скол повернулся и пошел дальше.

Умылся, попрыскал синяки на руке и царапины на лице, надел паплоновый комбинезон и окинул взглядом комнату. Он собирался взять для Лилии покрывало на платье и небольшую картину или что-нибудь этакое – для Джулии, но теперь раздумал. Сунул в карманы пистолет и сигареты. Дверь отворилась, и он выхватил оружие. На него оторопело уставилась Дейрдре.

Убрал пистолет.

Она вошла и закрыла за собой дверь.

– Это был ты.

Он кивнул.

– Ты хоть понимаешь, что натворил?

– То, что не сделала ты. То, для чего ты пришла, и потом себя отговорила.

– Я пришла сюда, чтобы его остановить и перепрограммировать, а не разрушать совсем!

– Его и перепрограммировали все время, если помнишь. И даже если бы я его остановил и добился настоящего перепрограммирования – не знаю, правда, как, – рано или поздно пришли бы к тому же самому. Тот же Уэй. Или новый. Я, например. «Повелевать – наслаждение». Это его последние слова. Остальное – попытка подвести логическую базу и самообман.

Дейрдре на мгновение отвернулась, а потом сказала:

– Все здесь обрушится.

– Судя по звукам, непохоже.

– Люди бегут. Вентиляция может накрыться. Плюс радиация.

– Я и не собирался оставаться.

Она бросила на него злой взгляд и открыла дверь.

Он вышел следом. Программисты спешили по коридору в обоих направлениях, таща картины, узелки из наволочек, диктопечаты, лампы. («Там был Уэй! Он умер!»… «На кухне полный дурдом, туда не суйся!») Скол шагал в толпе мимо больших пустых рам на стенах. («Сирри говорит, это не новенькие, а Скол!»… «…еще двадцать пять лет назад: „Унифицируй острова, программистов у нас достаточно“, – а он процитировал мне что-то насчет эгоизма».)

Эскалаторы работали. Скол поднялся на верхний этаж и прошел сквозь полуоткрытую стальную дверь в туалет, где оставил Анну и того парня. Пусто.

Спустился на один уровень. Программисты и товарищи с полотнами и узелками в руках проталкивались в комнату, ведущую в туннель. Углубился в толпу. Видимо, дверь впереди была опущена не до конца, потому что они медленно, но все-таки продвигались вперед. («Скорее!»… «Шевелись, а!»… «О Иисус и Уэй!»)

Скола схватили за руку. Прижимая к груди набитую чем-то скатерть, его сверлил глазами Мадхир.

– Это ты сделал?

– Да.

Мадхир затрясся и побагровел.

– Сумасшедший! Маньяк! Маньяк!

Скол вырвал руку и отвернулся.

– Вот он! – закричал Мадхир. – Скол! Это он, он сделал! Вон там! Это он!

Скол шел вперед вместе с толпой, глядя на стальную дверь и держа руку в кармане с пистолетом. («Ты совсем свихнулся?»… «Псих, просто псих!»)