Евгений Кузьмин - Между

Существовал обычай вечерами собираться у костров, обсуждая разные философские проблемы. Порой проговаривались банальности, порой наступали прозрения. Но суть даже не в словах, а в обновлении душ огнём. Говорят, сам обычай — память о кострах инквизиции. А с ними всё не так однозначно, как принято считать. Ведьмы страдали, погибая на кострах. Но они не понимали, что сама их деятельность вызывает подобный конец, обуславливает возникновение инквизиторов. Это естественный, природный процесс. Ведьма, достигая определённого уровня постижения магических оснований мира, утрачивала свою личность, должна была стать частью природы, пеплом, удобряющим почву. При этом сами её останки концентрировали энергетику результатов постижения мироздания. Удобряя почву, ведьмы делали мир мудрее, лучше.

Пресвитер Гильом, тот самый, с митрой на голове, благословивший меня после моей хулиганской выходки, как-то сказал у костра:

— У человека, как принято считать, две смерти и два рождения. То, что люди называют рождением, — смерть души и рождение тела. То, что люди называют смертью, — смерть тела, но рождение души. Ошибка в том, что человек — низшая форма жизни, лишь предваряющая высшее существование в виде зомби. Это как гусеница и бабочка. Гусеница может просто погибнуть, а может превратиться в бабочку. Так и человек. Либо гибель, либо превращение в зомби. Существование же души вне тела не имеет ценности для нашего мира.

— Но должны ли мы как-то способствовать превращению людей в зомби? — вопрошал я.

— Духовно. В конце времён они обратятся к истине.

Разговоры о конце времён мне казались жуткой пошлостью. Банальная общая тема с Поздней античности до наших дней. Её популярность свидетельствует о перманентной актуальности. Но я ненавижу актуалии, не переношу ряды бесконечных плеоназмов, не люблю слушать собеседников, выдающих заплесневевшие всем известные фразы за свои оригинальные мысли. Есть лишь один способ вырваться из замкнутого круга — открыть неожиданную сторону темы. Но возможно ли после стольких повторений бесплодных речей? И я не провоцировал, я помалкивал. Лишь однажды…

Я шёл со Стеллой вдоль берега реки Уж.

— Скоро мы войдём и в церковь в Чернобыле. Я имею в виду не именно нас, а наших, впрочем.

— В Ильинскую? Зачем нам вообще эти церкви?

— Люди отвратили свои взоры от истинного Бога, заменив его оправданиями своей низости. Ты ведь не станешь отрицать, что именно таково современное состояние дел. Собственно, есть три вида человеческой религии. Первый, самый древний, — естественная религия. Люди поклонялись силам природы, одновременно постигая их. Второй, тоже очень старый — политическая религия. В какой-то момент возникли необходимость и умения нормализовать систему общественных отношений, сделав существование безопаснее. Оказалось удобно обосновать очевидные выгоды, не демонстрируя их несомненные преимущества, а через оправдание требованиями высших сил. Это забавный психологический момент. Человек стыдится своей выгоды.

— Но позволь. Эгоизм — это плохо для общественных отношений. Зачем же его выпячивать? В данной ситуации действия людей обоснованы.

— Смешной ты. Главное свойство Бога — любовь к своим творениям, в первую очередь к каждому конкретному человеку. Эгоист, полюбивший самого себя превыше всего, становится сопричастным, подобным в этой любви своему Творцу. Это и есть обожение, приятие богоподобия. Брат Гильом учит, что хотя мы и живём общиной, нужно готовиться к духовному сиротству, осознавать его каждую секунду. Не уповай на помощь. Все мы одиноки. Не следует рассчитывать на поддержку. Общность — иллюзия.

— Хорошо. Пусть так. А какой третий вид религии?

— Это религия «шары». Это новейший из известных видов религии. Какие-то группы людей придумывают, что Бог их возвысил над человечеством, позволил отнимать чужое имущество, чужие жизни. Но в конце времён это прекратится. Все люди превратятся в зомби, станут спокойными, покладистыми и исполнительными. Скоро ты и сам увидишь, даже не закончившие процесс обращения люди начнут страшиться неожиданных слов, порывистых действий.

— И когда же наступит это светлое… то есть тёмное будущее?

— Ты не случайно запутался. В наших пророческих книгах сказано: «Это свершится, когда ночь станет днём, а день ночью». На это очень туманно и искажённо намекает «Откровение Иоанна Богослова» при описании трубления четвёртого ангела.