Евгений Кузьмин - Между

Уроки с политинформациями, а потом, кажется, через три дня после педагогической премьеры лейтенанта Беленького, нас решили привлечь к новым спецоперациям. Две вылазки в неделю. Нас не задействовали всех одновременно, группа неизменно состояла из водителя, лейтенанта (Черненко или Беленького) и двух зомби. Не знаю, почему для первой пробной вылазки взяли троих наших, а теперь диверсионные группы уменьшили. Добровольцев больше не искали, а просто разбили нас на пары и составили график вылазок. Меня поставили в последней паре, очевидно, желая дать мне возможность всё обдумать или чтобы присмотреться к моему поведению, удостовериться в моей лояльности. Со мной отправляли Кирилла. Малознакомого зомби. Мы рядом жили, вместе учились, но никогда особо не общались. Кирилл невысокий, с резкими движениями, не любящий думать, он плохо учился. Это всё, что я смог о нём припомнить, увидев его имя рядом с моим.

Что совершалось на этих операциях? Обычный вандализм. Иногда приезжали во время богослужений, бросили дымовые шашки, камни или мусор и убегали. А бывало, приходили к пустой церкви и пачкали её стены всевозможными оскорбительными надписями. Личная инициатива не приветствовалась. Лейтенант выдавал каждому листок с текстом, который следовало начертать. Дикие зомби никогда не преследовали нападающих. Так, по крайней мере, нашим казалось. Это выглядело странно, но факт. Никого из наших не поймали, хотя дикие зомби лучше развиты физически.

Отказаться от участия я не решался. Не мог себе даже представить, что будет, если я выкажу прямое неповиновение. Оно ведь противоречит всей покладистой природе зомби. Восставшие зомби — нонсенс. Я полагаю, что и конфликт с нашими дикими сородичами спровоцировали люди. Если бы все эти вечно пьяные лейтенанты и их злобные командиры попытались мирно договориться… но они выбрали конфликт.

Я молился неведомым силам, — выслушает ли Бог мольбы зомби? Считается, что мы им прокляты, — просил избавить меня от встречи со Стеллой во время задания. Неужели меня отправят швырять в неё камни? Я сломаюсь, я этого не сделаю. Надписи на стенах — тоже не моё. Но это, конечно, проще, тут легче переступить через себя…

День, которого я так опасался, наступил. Мы с Кириллом сели в машину. Лейтенант посмотрел на меня с пьяной ухмылкой и сказал: «Не ссы. Твоя любовь уже ждёт тебя». Бравый вояка и в дороге непрерывно «развлекал» нас пошлыми шутками, своеобразно освещавшие «половой вопрос». Да, высшие силы не вняли моим просьбам, наше задание — забросать молящихся дымовыми шашками. Уже на подъезде лейтенант решил приободрить меня: «Ды ты не ссы, бабы такое любят, „чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей“».

Всё шло по плану. Машина остановилась в отдалении. Взяв дымовые шашки (слава Богу, что не камни!), мы приблизились к зданию церкви. Лейтенант и Кирилл быстро справились, не раздумывая бросили шашки. Я же вцепился в чеку и не решался её вырвать. Лейтенант с руганью бросился ко мне. Он моей рукой выдрал чеку, схватил мою руку, державшую шашку, махнул ею. Я от неожиданности разжал пальцы и шашка влетела в дверной проём… Лейтенант и Кирилл побежали к машине, а я застыл, наблюдая за выходящими… первой вышла Стелла — «Прости, я не хотел… Но я виноват, я не оправдываюсь». Я опустился на траву, сел. Меня убьют? Тем лучше. Дикие зомби окружили меня. Какое-то время они просто стояли вокруг меня. Я не чувствовал их настроений, слишком сильные эмоции переполняли меня самого изнутри, подавляя всякую чувствительность к внешнему. Разглядывать же лица не хватала решительности. Неслучайно же расстреливаемым завязывают глаза, хотя, что меняет эта повязка? Она не влияет ни на происходящее, ни на знание приговорённого о происходящем.

Но непродолжительную паузу нарушил звук шагов в мою сторону, я невольно обратил свой взор на идущего ко мне и увидел стоящего на расстоянии вытянутой руки зомби с серьёзным, грустным, мудрым, немного загорелым лицом. На его голове высился головной убор, напоминающий католическую митру. На меня пристально смотрели умные, мягкие глаза:

— Приветствую тебя, мой брат. Спасибо, что ты пришёл к нам. Pulsate et aperietur vobis. Ты выдержал испытание, ты спасён. «Много званых, а мало избранных».

— Приветствуем тебя, наш брат, — подхватил хор зомби. — «Приди сюда и ешь хлеб и обмакивай кусок твой в уксус».

У меня потемнело в глаза от резкого облегчения, от внезапного понимания — «ничего страшного, спасён», — после ожидания чего-то непостижимо страшного.