Гильермо Дель Торо - Форма воды

Ее собственное тело содрогается от ударов ощущений, каждое – словно развернутый кулак.

Да, засуха завершилась. Завершилась!

Она улыбается, ее рот полон воды, наконец Элиза танцует по-настоящему, движется через подводный бальный зал, не боясь шагнуть неправильно, и партнер держит ее уверенно и ведет туда, куда им нужно.

Он погружает кисточку в краску.

Берни нравится зеленое? Очень плохо тогда, что он этого не увидит.

О таком зеленом сам Джайлс никогда не мечтал, но рекламщикам он бы понравился. Как он смешал подобное? Вроде взял карибской сини, немного винного… Потом оранжевый, потеки желтого, мазки светящегося индиго и его родной глинисто-красный… что еще?

Он не знает и не беспокоится по этому поводу.

Он полагается только на импульсы. Это возбуждает, но в то же время дарит мир. Его мозг не выходит из фокуса, там грохочет и движется, пытается связаться вместе нечто сверкающее.

Берни. Старый добрый Берни Клэй.

Джайлс вспоминает последний раз, когда они виделись, и теперь он может различить признаки стресса на лице давнего знакомого, то, что воротничок его рубахи пожелтел так, что никакие отбеливатели не помогут, а брюхо неприлично выпирает под одеждой.

Джайлс прощает его.

Он никогда не ощущал в себе столько прощения, слишком долго болезнь закупоривала его артерии словно холестерин, мрачная субстанция, о которой он только читал. Сегодня холестерина больше нет, он источается из тела, остается только любовь. Она струится в каждую трещину, оставленную на нем всеми прожитыми годами.

Копы, арестовавшие его в баре. Кучка чинуш, уволивших художника.

Бред… или Джон… из «Дикси Дау».

Каждый сражается против сомнений и терзаний, которыми опутывает его жизнь. Как только ему понадобилось шестьдесят три года, чтобы осознать бессмысленность гнева? Ведь миссис Элейн Стрикланд, женщина в два раза моложе, знает об этом инстинктивно?

Джайлс не верит, что рассвет поднимется, а он так и не поблагодарит ее.

Еще утром он позвонил в «Кляйн&Саундерс», чтобы сказать, как много ее прямота значила для него, как она раскрыла запасы храбрости, о которых он в себе никогда не подозревал, но голос, ответивший ему, не принадлежал Элейн, и другая девушка не смогла сказать, почему Элейн не пришла на работу.

Ничего страшного для Джайлса: ему тысячи раз приходилось ждать.

Миссис Стрикланд, в конце концов, второй человек, которому он обязан своим ренессансом, первый – существо.

Джайлс хмыкает.

Ванная Элизы стала порталом в невозможное, и та работа, которую он проделал, сидя на крышке унитаза, она пропитана тем сортом божественного вдохновения, что обычно запасается, в этом он уверен, только для величайших мастеров. И он благодарен.

Существо не принадлежит никому, оно не принадлежит этому месту и времени. Сердце его принадлежит Элизе, и Джайлс оставляет их вдвоем в эти финальные часы. Помимо того, ему нужно закончить картину, безо всяких сомнений, лучшую работу всей его жизни.

И это невероятное, сущностное облегчение – знать, что ты в конце концов реализовал свой жизненный потенциал. Все надежды исполнятся в тот момент, когда ты покажешь результат существу перед тем, как оно уйдет, и это значит, что надо вкалывать день и ночь.

Но такой режим совершенно не затрудняет Джайлса.

Двадцать часов на ногах, и он чувствует себя прекрасно, столь же бодрый, как тинейджер, подпираемый легендарным снадобьем, имеющим лишь один побочный эффект – оно наполняет его уверенностью, столь же могучей, как бушующий снаружи шторм. Он делает решительные мазки, не давая себе времени подумать, рисует мельчайшие детали без артритного тремора.

Он просидел полдня, ни разу не выйдя в туалет, а когда его последний перерыв между визитами составлял больше двух часов?

Джайлс смеется и краем глаза ловит движение вокруг правой руки.

А, это бинт, намотанный Элизой, начинает разматываться от резких движений. Странно только, что он не замечает телесного дискомфорта, и еще более странно – ему не требуется аспирин, чтобы унять боль.

Может быть, разрез не такой глубокий, как показалось сначала?

И все же бинт мотается перед еще не просохшей картиной и его нужно убрать. Джайлс вздыхает, опускает кисточку… быстренько переодеться, может быть, почистить зубы – и обратно к мольберту.

Он едва может ждать.

Джайлс не осознает, что насвистывает песенку из ТВ, пока развязная мелодия не останавливается. Он быстро разматывает бинты, аккуратно бросает остатки в раковину. Никакой крови.