Нил Стивенсон - Интерфейс

Наконец он встал, собрал последние факсы, полученные с утра, и скормил их шредеру. Он набрал команду, которая приведет к семикратному переформатированию всех жестких дисков в системе и полному уничтожению информации.

Отто лежал на своей кровати. Он лежал так с самого утра и трупное окоченение уже начало брать свое. Отис наклонился над ним, закрыл ему глаза и пригладил остатки волос.

Затем он забрался в лифт и поехал наверх. Стоял блеклый зимний день, сильный устойчивый ветер дул из северо-западных прерий, завывая между кучами свинцовых хвостов и насыщаясь них ядовитой пылью. Отис накинул теплое пальто, натянул перчатки и шапку с ушами. Затем он зашагал на по обочине шоссе на юг – туда, где, по его мнению, было немного потеплее.

Доктор Радхакришнан В.Р.Д.В.В. Гангадхар застыл над находящимся под наркозом пациентом, собираясь щелкнуть выключателем костной пилы, когда сквозь железобетонные стены Института Радхакришнана проникли первые отзвуки шума. Они ощущались подошвами ног – не столько звук, сколько изменения консистенции тверди под ними. Наверное, опять землетрясение в Уттар-Прадеш. Он включил пилу и прижал бешено вибрирующее лезвие к только что освежеванному черепу Саши Якутина, многообещающего молодого русского политика, недавно сраженного во цвете лет инсультом.

Когда она закончил вырезать лючок в голове господина Якутина и выключил пилу, в помещении воцарилась тишина – но не полная. Что-то проникало сквозь стены операционной.

В операционную вошла медсестра.

– Звонит ваш брат Арун, – сказала она.

– Вы не видите? Я оперирую!

– Он говорит, ситуация экстренная. Говорит, вам нужно убираться из страны.

Могучий удар сотряс здание, инструменты зазвенели в поддонах. В коридоре кто-то закричал.

– Продолжайте операцию, – сказал доктор Радхакришнан Тойоде, одному из самых перспективных своих протеже.

– Доктор... – начал Тойода.

Доктор Радхакришнан сорвал с себя перчатки и швырнул их в мусорное ведро.

Когда он шагнул в коридор, шум стал громче, но по-прежнему оставался неразборчивым. Нечто подобное он слышал как-то в Элтоне. Он проснулся тогда рано утром, разбуженный невероятным шумом, от которого, казалось, краска могла облезть со стен и который безумцы, должно быть, слышат в своих кошмарах – и некоторое время лежал, дрожа, под одеялом, уверенный, что наступил конец света; когда он в конце концов выглянул в щель между шторами, то увидел, что деревья во дворе согнулись под весом миллионов скворцов – и все эти птицы орали во все горло.

Доктор Радхакришнан дошел до двери в конце коридора. Шум проникал через эту дверь, сочась сквозь щели.

Он открыл дверь. Звук стал всесокрушающим, сводящим с ума, раскалывающим череп. Кабинет, в котором он оказался, находился на третьем этаже и его окно выходило на главную улицу. Стекол в окнах уже не было. Весь пол был усыпан дымчатыми осколками. Среди них валялись камни и обломки кирпича, грубые и грязные в этом чистом высокотехнологичном пространстве. Жар, проникший через пустой проем, ударил доктора Радхакришнана в лицо. Он двинулся вперед, осторожно ступая по разбитому стеклу, и выглянул в окно.

Институт Радхакришнана окружали два миллиона человек.

Они потрясали кулаками и орали. Как скворцы. Толпа тянулась во все стороны на несколько миль, обтекая здания и машины, как муссонное наводнение.

Центра она, казалась, не имела. Но в нескольких сотнях ярдах он разглядел водоворот, кипящую деятельностью точку, которая медленно двигалась сквозь толпу. Двигалась к институту.

Это был слон. По контрасту с толпой, которую составляли главным образом едва одетые бедняки, слон щеголял в золоте и ярчайших шелках. На спине у него сидел человек. Он сидел в кресле на спине слона. Точнее, его привязали к креслу, чтобы не выпал.

Доктор Радхакришнан узнал этого человека. Это был его бывший пациент. И в то же мгновение до него, наконец, дошло, что именно скандировала толпа.

ВУББА ВУББА ВУББА ВУББА ВУББА ВУББА ВУББА ВУББА.

В очередной раз телефон Зельдо зазвонил после полудня; должно быть, еще один из приятелей желает знать, слышал ли он о президентах Коззано и Ричмонд. У Зельдо не было на это времени. Почти сутки он не покидал калифорнийский филиал Института Радхакришнана, работая с данными их последнего пациента – некоего Аарона Грина. Грина перевели сюда примерно в День выборов, он страдал от психологических проблем – посттравматического шока, вызванного бойней в «Пентагон Тауэрс». В конце концов он согласился на имплантацию сразу нескольких биочипов.