Энди Вейр: Проект "Радуйся, Мария" [ЛП]

Я направляю "Петроваскоп" параллельно движителю рыскания по левому борту. На самом деле, я вижу сам двигатель в нижней части изображения в режиме видимого света. Я включаю его.

В спектре Петровой определенно есть видимое свечение. Общая дымка возле двигателя, как будто включаешь фонарик в тумане. Но через несколько секунд туман рассеивается. Он все еще там, просто не так распространен.

Вероятно, пыль и следы газов от самой "Града Марии". Крошечные частицы вещества, дрейфующие от корабля. Как только двигатель испарил все, что было поблизости, все успокоилось.

Я держу двигатель включенным и позволяю кораблю вращаться вокруг оси рыскания, наблюдая за Петроваскопом. Теперь у меня есть фонарик. Скорость вращения корабля увеличивается все быстрее и быстрее. Я не могу этого допустить. Поэтому я также активирую подруливающее устройство правого борта. Компьютер жалуется на шторм. Нет никакой разумной причины приказывать кораблю вращаться по часовой стрелке и против часовой стрелки одновременно. Я игнорирую предупреждения.

Я делаю полный оборот и ничего не вижу. Хорошо. Ничего нового. Я делаю регулировку шага на 5 градусов и повторяю попытку.

На моем шестом обходе-на 25 градусах от эклиптики Адриана-я замечаю контакт. Все еще слишком далеко, чтобы разглядеть какие-либо детали. Но это вспышка света в ответ на мой рыскающий двигатель. Я несколько раз включаю и выключаю двигатель, чтобы оценить время отклика. Это почти мгновенно—я бы сказал, меньше четверти секунды. Я нахожусь в пределах 75 000 километров.

Я указываю на контакт и включаю двигатели. На этот раз я волей-неволей не ворвусь туда. Я буду останавливаться каждые 20 000 километров или около того и делать еще одно чтение.

Я улыбаюсь. Это работает.

Теперь мне остается только надеяться, что я не гонялся за астероидом весь день.

—

При тщательном полете и повторных измерениях я, наконец, получил объект на радаре!

Это прямо там, на экране. “БЛИП-А.”

“А, точно, - говорю я. Я забыл, как он получил свое название.

Я нахожусь в 4000 километрах отсюда—на самом краю радиуса действия радара. Я включаю вид в телескоп, но ничего не вижу, даже при самом большом увеличении. Телескоп был создан для обнаружения небесных тел диаметром в сотни или тысячи километров, а не космического корабля длиной в несколько сотен метров.

Я подкрадываюсь ближе. Скорость объекта относительно Тау Кита примерно соответствует скорости корабля Рокки. Примерно такой скорости он достиг бы примерно в то время, когда его двигатели заглохли.

Я мог бы взять кучу показаний и сделать математику, чтобы определить ее курс, но у меня есть более простой план.

Я тянул несколько минут здесь, несколько минут там, замедляясь и ускоряясь, пока не сравнялся со скоростью объекта. До него все еще 4000 километров, но теперь относительная скорость для меня почти равна нулю. Зачем это делать? Потому что "Аве Мария" очень хорошо рассказывает мне о своем собственном курсе.

Я включаю навигационную консоль и приказываю ей вычислить мою текущую орбиту. После некоторых наблюдений за звездами и вычислений компьютер сообщает мне именно то, что я хотел услышать: "Аве Мария" находится на гиперболической траектории. Это означает, что я вообще не на орбите. Я нахожусь на спасательном векторе, полностью оставляя гравитационное влияние Тау Кита.

И это означает, что объект, который я отслеживаю, также находится в векторе эвакуации. Вы знаете, чего не делают объекты в солнечной системе? Они не избегают гравитации звезды. Все, что движется достаточно быстро, чтобы убежать, сделало это миллиарды лет назад. Что бы это ни было, это не обычный астероид.

“Да да да да…” Я говорю. Я включаю приводы вращения и направляюсь к контакту. “Я иду, приятель. Держись крепче.”

Когда я нахожусь в пределах 500 километров, я, наконец, получаю некоторое разрешение на объект. Все, что я вижу, - это сильно неровный треугольник. Он в четыре раза длиннее, чем в ширину. Это не так много информации, но этого достаточно. Это вспышка-А. Я хорошо знаю этот профиль.

У меня как раз для такого случая под рукой есть пакетик Илюхиной водки. Я делаю глоток из соломинки. Я кашляю и хриплю. Черт, она любила, чтобы ее выпивка была грубой.

—

Корабль Рокки стоит в 50 метрах от моего правого борта. Я подошел очень осторожно—я не хочу пересекать всю солнечную систему только для того, чтобы случайно испарить его своими двигателями. Я сравнил скорости с точностью до нескольких сантиметров в секунду.