Энди Вейр - Проект Радуйся, Мария [ЛП]

“Я попробую еще раз прямо сейчас,” говорю я.

Я переключаюсь на экран спектрометра. "Аве Мария" была невероятно надежна почти во всех отношениях, но вы не можете ожидать, что все будет работать идеально. Спектрометр начал барахлить. Я думаю, что это как-то связано с дигитайзером. Я пробовал это каждый день, и он продолжает говорить, что не может получить достаточно данных для анализа.

Я нацеливаюсь на Адриана и делаю еще одну попытку. Чем ближе мы подойдем, тем больше отраженного света мы получим, и, возможно, этого будет достаточно, чтобы спектрометр сказал мне, из чего состоит атмосфера Адриана.

АНАЛИЗИРУЮЩАЯ…

АНАЛИЗИРУЮЩАЯ…

АНАЛИЗИРУЮЩАЯ…

АНАЛИЗ ЗАВЕРШЕН.

“Это сработало!” Я говорю.

“Сработало, вопрос?!” - говорит Рокки, на целую октаву выше, чем обычно. Он бежит по своим туннелям к лампочке в рубке управления. “Что такое Адриан эйр, вопрос?”

Я прочитал результаты с экрана. "Похоже, что это...91 процент углекислого газа, 7 процентов метана, 1 процент аргона, а остальные-следовые газы. Там тоже довольно плотная атмосфера. Это все чистые газы, но я не вижу поверхности планеты.”

“Обычно вы можете видеть поверхность планеты из космоса, вопрос?”

- Если атмосфера пропускает свет, то да.”

“Человеческие глаза-удивительный орган. Ревнивый.”

“Ну, не достаточно удивительно. Я не вижу поверхности Адриана. Когда воздух становится действительно густым, он перестает пропускать свет. В любом случае, это не важно. Метан—это странно.”

- Объясни.”

“Метан долго не держится. Он очень быстро распадается на части при солнечном свете. Так как же присутствует метан?”

“Геология создает метан. Углекислый газ плюс минералы плюс вода плюс тепло образуют метан.”

"да. Возможно, - говорю я. - Но там много метана. Восемь процентов очень плотной атмосферы. Может ли геология сделать так много?”

- У вас другая теория, вопрос?”

Я потираю затылок. "Нет. Не совсем. Хотя это странно.”

“Несоответствие-это наука. Вы думаете о несоответствии. Сделайте теорию. Ты-человек науки.”

"да. Я подумаю об этом”. -

“Сколько времени до орбиты, вопрос?”

Я переключаюсь на Навигационную консоль. Мы идем правильным курсом, и запуск на орбиту запланирован на двадцать два часа. “Чуть меньше одного дня,” говорю я.

“Волнение,” говорит он. - Тогда мы возьмем образец Астрофага на Адриане. У вас хорошо работает пробоотборник, вопрос?”

- Да, - говорю я, не зная, говорю ли я правду. У Рокки нет причин знать, что я лишь смутно понимаю, как работает мой собственный корабль.

Я просматриваю научные приборы, пока не приземляюсь на панели управления Внешним Блоком сбора. Я смотрю на схему на экране. Это достаточно просто. Пробоотборник представляет собой прямоугольную коробку. При активации он будет поворачиваться вверх, чтобы быть перпендикулярным корпусу. Затем двери по обе стороны прямоугольника откроются. Внутри - куча липкой смолы, готовой поймать все, что залетит внутрь.

Вот и все. Липучка. Необычная космическая липучка, но просто липучка.

“После сбора, как образец войдет в корабль, вопрос?”

Просто не значит удобно. Насколько я могу судить, нет никакой автоматизированной системы, чтобы что-то сделать с образцом. ” Я должен пойти за ним

“. " Люди удивляются. Ты покидаешь корабль

”.”

Эридианцы никогда не утруждали себя изобретением скафандров. Зачем им это? Пространство лишено для них сенсорной информации. Это было бы похоже на человека с аквалангом, ныряющего в океан черной краски. Просто нет причин делать это. Эридианцы используют корпусных роботов для работы с ЕВОЙ. В "Радуйся, Мария" такого нет, так что любая работа по ЕВЕ должна выполняться мной.

“Удивлять-не то слово", - говорит он. “Удивление-это комплимент. Лучшее слово -♫♪♫♪.”

- Что это значит?”

“Это когда человек не ведет себя нормально. Опасность для себя.”

- А, - говорю я, добавляя новый аккорд в свою языковую базу данных. “Сумасшедший. Мое слово для этого - "сумасшедший". ”

“Сумасшедший. Люди-сумасшедшие.”

Я пожимаю плечами.

—

“Черт побери!” Я сказал.

“Язык!” раздался голос по радио. - Серьезно, что случилось?”

Флакон с образцом мягко выпал из моей руки на дно бассейна. Потребовалось несколько секунд, чтобы упасть на 3 фута, но, надев этот костюм ЕВЫ на дно самого большого в мире бассейна, у меня не было возможности протянуть руку, чтобы схватить его.

- Я уронил пузырек номер три.”

“Хорошо,” сказал Форрестер. “Пока что это три флакона. Нам придется поработать над инструментом для зажима.”