Энди Вейр - Проект Радуйся, Мария [ЛП]

Он запечатывает кастрюлю и кладет ее обратно в коробку, из которой она появилась.

Он возвращается к еде и переворачивается на спину. Зияющая брюшная дыра все еще открыта. Я могу заглянуть внутрь. Там есть мягкая на вид плоть.

Он протягивает несколько рук и хватает несколько отборных кусочков еды. Он подносит их к своему отверстию и бросает внутрь. Он повторяет этот процесс, медленно и методично, пока вся еда не окажется у него...во рту? Желудок?

Нет никакого жевания. Зубов нет. Насколько я могу судить, внутри нет движущихся частей.

Он доедает последнюю порцию еды, затем его руки безвольно опускаются. Он лежит распростертый на полу, неподвижный.

Я сопротивляюсь желанию спросить, все ли с ним в порядке. Я имею в виду, он выглядит мертвым. Но, вероятно, именно так едят эридианцы. И какашки. Да. Я предполагаю, что капля, которая появилась раньше, была тем, что осталось от его предыдущей еды. Он моностом—то есть отходы выходят из того же отверстия, в которое попадает пища.

Отверстие в животе медленно закрывается. На месте разрыва кожи образуется материал, похожий на струпья. Но я не вижу его долго. Вскоре после этого скалистый брюшной покров снова складывается на место.

- Я...сплю... - пробормотал он. “Ты...смотри…вопрос?”

Пищевая кома для Рокки-это не мелочь. Это совсем не выглядит добровольным. Это биологически обусловленная сиеста после еды.

- Да, я смотрю. Спать.”

“Сл...и...п...” бормочет он. Затем он отключается, все еще лежа животом на полу.

Его дыхание учащается. Так всегда бывает, когда он впервые засыпает. Его тело должно сбросить все тепло в горячую кровеносную систему.

Через несколько минут он перестает задыхаться. Теперь я знаю, что он крепко и по-настоящему спит. Как только он проходит фазу задыхания, я никогда не видел, чтобы он просыпался меньше чем за два часа. Я могу улизнуть, чтобы заняться своими делами. В этом случае я запишу все, что только что видел о его пищеварительном цикле.

Шаг 1: Субъект испражняется изо рта.

” Ага", - говорю я себе. “Это было чертовски мерзко.”

Глава 17.

Я просыпаюсь от того, что Рокки смотрит на меня.

Теперь это происходит каждое утро. Но это никогда не перестает быть жутким.

Откуда мне знать, что пятиугольно-симметричное существо без глаз “смотрит” на меня? Я просто знаю. Что-то в языке тела.

“Ты проснулась,” говорит он.

- Да, - я встаю с кровати и потягиваюсь. “Еда!”

Руки тянутся вверх и протягивают мне горячую коробку. Я открываю его и заглядываю. Похоже на яйца и колбасу.

“Кофе.”

Руки послушно протягивают мне чашку кофе. Это довольно круто, что руки протягивают мне чашку, когда есть гравитация, но сумку, когда ее нет. Я буду помнить об этом, когда напишу отзыв о визге "Радуйся, Мария".

Я смотрю на Рокки. - Тебе не обязательно смотреть, как я сплю. Все в порядке.”

Он обращает свое внимание на рабочий стол в своей части спальни. “Эридианская культура правит. Надо смотреть.” Он берет устройство и возится с ним.

Ах, это слово на букву "к". “Культура.” У нас есть негласное соглашение, что культурные вещи просто должны быть приняты. Это положит конец любому незначительному спору. “Делай это по-моему, потому что так меня воспитывали”, - в основном. Мы не сталкивались ни с чем, где наши культуры сталкиваются...пока.

Я завтракаю и пью кофе. Все это время Рокки мне ничего не говорит. Он никогда этого не делает. Эридианская вежливость.

“Мусор,” говорю я.

Руки забирают мою пустую чашку и пакет с едой.

Я направляюсь в рубку управления и устраиваюсь в кресле пилота. Я вывожу на главный экран изображение в телескоп. Планета Адриан сидит в центре. Последние десять дней я наблюдаю, как он становится все больше и больше. Чем ближе мы подходим, тем больше я уважаю астрономические навыки Рокки. Все его наблюдения за его движением и массой были точными.

Надеюсь, его расчет гравитации тоже верен. Или у нас будет очень короткая и болезненная попытка выйти на орбиту.

Адриан-бледно-зеленая планета с тонкими белыми облаками в верхних слоях атмосферы. Я вообще не вижу земли. Опять же, я поражен программным обеспечением, которое, должно быть, вошло в компьютеры этого корабля. Мы вращаемся, когда несемся в пространстве. Но изображение на экране твердое, как скала.

- Мы приближаемся,” говорю я. Рокки на два этажа ниже меня, но я говорю на нормальной громкости. Я знаю, что он прекрасно слышит.

- Ты уже знаешь воздух, вопрос?” - кричит Рокки. Точно так же, как я знаю его мастерство слуха, он знает мои ограничения слуха.