Коллектив авторов - Старые долги

— Почему же ты решил, что с ним будет иначе?

— Это бы объясняло нелогичность, — пожал я плечами.

— Ещё проще она объясняется сверхъестественным происхождением нашего гостя, но этот ответ тебе не нравится.

— Существование призраков не доказано современной наукой, — привёл я свой довод, который тут же был разбит в пух и прах:

— А про нас она просто не знает, но мы же существуем.

Что можно на это сказать? Я молча двинулся к дому, Митос последовал за мной.

На весь оставшийся день Митос пропал в библиотеке. Я же, взяв у Джозефа план замка, а у Джона рулетку, пытался понять, где же тут могли идти тайные ходы. К сожалению, мои изыскания не увенчались успехом. Я долго пытался сверять размеры на плане с реальными, но решение этой задачи могло занять не один день, тем более что часто масштаба рулетки не хватало и где-то возникала погрешность. Не то чтобы несколько сантиметров что-то меняли, но вместе они могли дать приличную потерю и, соответственно, повод подозревать тайны там, где их быть не могло. Я даже простучал ряд стен, чтобы обнаружить пустоты, но стены оказались настолько толстыми, что я ничего не услышал. Лишь к вечеру я бросил это бесполезное занятие и пошёл на ужин, после которого уединился с напарником по расследованию, чтобы узнать последние новости.

— В общем, история Вогана Фелана довольно интересна, — начал свой рассказ Митос. — Впервые он упоминается в письмах Сесилии Фелан. Она сообщает своему мужу, Хендрику Фелану, что разродилась, наконец, от бремени мальчиком, и что ждет супруга домой. Дальше уже появляется запись о Вогане Фелане, долгожданном сыне и наследнике рода. Где-то через два года у него родилась сестра, Гвенн. Информации о детских годах почти нет, тогда мало кто вёл дневники. Родился Воган в год, когда Эдвард IV взошёл на английский престол, война Алой и Белой Розы пришлась на его детство и юность. Сам участвовал в конфликтах на стороне Ланкастеров. Судя по всему. Кстати, он действительно был небольшого роста, но при этом отличался воинственным характером, бесстрашием и редкостным везением. Участвовал в битве при Босворте, выжил, а вот пара его кузенов нет. Пережил эпидемию английской потницы, специально не приезжал домой, чтобы не заразить домашних, даже не писал сестре, чтобы гонец не принес эпидемию на эти земли.

— Благородно, — не мог не признать я.

— В первую очередь практично, ну и ответственно. К этому времени он считался главой рода, иных наследников, кроме племянников, у него не было. Да и люди в округе зависели от него, как и род от них. В общем, домой он вернулся уже здоровым. К 1493 году умер второй сын Гвенн, к тому времени давно уже Торндайк, и у Велана не осталось других наследников, кроме Роланда. Сам же он после потницы вроде как детей иметь не мог.

— Именно из-за болезни? — уточнил я, на что мой рассказчик лишь пожал плечами.

— Медицина тогда была несовершенна, а тут есть на что списать бесплодие. Хотя, собственно, Велан никогда не женился, по крайней мере, никаких данных об этом я не нашёл. Что несколько странно для мужчины тех времен. Возраст, состояние, титул — он стал бы завидным женихом. Но так или иначе, единственный наследник устал ждать. Собственно, легенду я пересказывать не буду, тут мало что можно добавить. Про остальное нам тоже много рассказали. Но могу заметить, что его кандидатура мне казалась бы верной, если бы не одно «но»: он слыл авантюристом, задирой, непоседой, но никогда не меркантильным, наоборот, он был довольно щедр, много жертвовал на церковь, помогал местным. Так что эта дань никак не вписывается в его характер. Как я уже говорил, я Роланда скорее вижу в этой роли, но у того был сын.

— В общем, мы ни к чему однозначно не пришли, — ничто не могло скрыть моего сожаления.

— Нет, и, боюсь, не придём, пока не столкнемся с нашим привидением нос к носу. В общем, подводя итог, с призраком ничего не ясно, у нас есть как минимум четыре более или менее подходящие кандидатуры, но ни одного полного совпадения с «профилем бессмертного».

На этом Митос замолчал и уткнулся обратно в книгу. Я пытался как-то решить эту задачку со многими неизвестными, но мысли разбегались, никак не желая сосредотачиваться на чём-то одном.

Так мы просидели почти до ночи, пока нас не отвлек пронзительный детский крик. Это уже становилось дурной традицией. Мы выбежали и, не сговариваясь, рванули в холл с портретами. Нам повезло оказаться первыми. Возле лестницы лежал Брендон. В неясном свете заглядывающей в окно луны он казался мертвенно бледным. Митос наклонился над ним.