Коллектив авторов - Старые долги

— Мак, нам нужны бинты, перекись, пинцет. Здесь порез и, кажется, стекло в ране.

— И где всё это взять?

— На кухне. Средний правый ящик, — ответил мне почти уже штатный семейный лекарь Хескемов.

Я аккуратно, практически по стеночке стал пробираться мимо лежащего Джозефа, когда раздавшийся на третьем этаже грохот упавшего тела, чуть не заставил упасть меня самого.

— Брендон! — раздалось сверху: Элис быстро вычислила источник своих неприятностей.

Пока я искал перевязочные материалы, а Митос лечил пострадавшего Джозефа, на крики снова сбежался весь дом. Хозяина подняли, пол, залитый моющим средством, пришлось отмывать, чтобы никто больше не поскользнулся. За всё это нужно было сказать спасибо Брендону, предоставленному днем самому себе. Юный партизан решил самолично поймать призрака и установил ловушки почти по всему дому. Первыми в них угодили его собственные родители.

— Ты хоть понимаешь, что папа мог серьезно пострадать? — Элис всё никак не могла успокоиться. — А если бы порез оказался глубже или задел бы вену, если бы Адама не было рядом? Ты об этом не подумал?!

Брендон только и мог, что всхлипывать, потирая покрасневшее ухо, за которое его от души оттаскали.

— Ты сейчас же скажешь, где ещё ты установил свои ловушки, и дашь честное слово, что больше так не станешь делать.

— Честное слово, — шмыгнул носом Брендон.

Надо сказать, что он подошёл к делу с размахом и действительно успел отметиться во всех проходных помещениях. Нам до своих спален предстояло идти с большой осторожностью, как по минному полю.

Вскоре все успокоились и разошлись, а мы с Митосом двинулись к себе, внимательно глядя под ноги, чтобы не пропустить какое-нибудь из творений юного охотника на привидений. Света двух нашей свечей хватало, чтобы четко видеть на несколько шагов вперед, и мы верили, что доберемся без потерь.

Путь наш лежал через проклятый холл. И стоило нам только дойти до лестницы, как Митос встал как вкопанный. Справа от нас висела веревочная петля, а под ней в тёмной жидкости отражался неясный свет свечей.

— Что-то он сегодня рановато, — произнес Митос, не отводя взгляда от этой декорации к фильму ужасов, и неожиданно добавил: — Нам бы сейчас очень пригодился Непревзойденный Пятновыводитель и Образцовый Очиститель Пинкертона. И виски.

Очистителя у нас не было, как, собственно, и виски. Так что единственное, что мы смогли сделать, это обрезать веревку и слегка вытереть лужу. Получилось не очень, зато мы подтянули половичок и прикрыли это безобразие, надеясь, что новое дизайнерское решение заметят не сразу. На этом мы свой долг посчитали выполненным и ушли спать.

Слава богу, утро не началось с очередного переполоха. Так что я смог не только выспаться, но и до завтрака найти Бентона и попросить его, если получится, аккуратно убрать оставшиеся с ночи следы явления беспокойного духа.

— Нет, мистер, боюсь, это будет непросто. Эта дрянь уже впиталась в паркет. Мы когда вчера пятно выводили, лак-то уже попортили, а сегодня эта зараза уже почти по чистому дереву. Если у Джона аммиачный раствор ещё остался, то можно попробовать, но боюсь, что след всё равно останется. Миссис Элизабет точно этого не простит.

— Чего именно? — не понял я.

— Паркет последний раз здесь меняли ещё в начале девятнадцатого века и с тех пор почти как новенький, а тут за два дня ухайдакали. Простите, мистер, сорвалось.

Бентон тяжело вздохнул и направился к Джону, искать раствор.

— Всегда знал, что старые слуги куда больше понимают и берегут дом, чем любой из хозяев, — проговорил Митос, слушавший наш разговор, стоя на втором этаже. Он спустился и подошёл ближе, чтобы при свете дня рассмотреть, что осталось от пятна. — Да, в уборщики нас не возьмут. Кстати, ты заметил, что для Бентона или Элис наша домоправительница миссис Элизабет, а для хозяина дома — всегда миссис Потт. Такое ощущение, что он её побаивается.

— Уважает, потому назвать её просто Элизабет считает нетактичным, а прибавлять к имени «миссис» — получается слишком длинно. «Миссис Потт» звучит короче. Вот и весь секрет. Он никогда не любил длинных имен и по возможности сокращает.

— Странно, что ты у него Дункан, а не просто Мак.

— Дункан короче, чем мистер Маклауд, — заметил я, не зная как объяснить Митосу, что изначально наши отношения с Хескемом носили исключительно официальный характер и что простой переход на имя уже стал вехой и признанием приятельства.