Коллектив авторов - Старые долги

— Маклауд?

Митос обернулся. Еще раз страх скользнул по его исхудалому лицу — и так же быстро исчез. Он поднял бровь.

— Митос… познакомься с сыном Рори.

— Фил Даниельсон? — Бровь поднялась выше. — Арахис?

Фил бросил на него сердитый взгляд, затем посмотрел на Маклауда. Митос никогда не пользовался популярностью среди их смертных союзников. Как они говорили, ни за что нельзя было догадаться, что перед тобой тот, кто «старше, чем проклятые пирамиды».

— Так, — сказал Фил осторожно. — Ты Митос. И что теперь?

Митос усмехнулся.

— Можно было бы накормить меня, — предложил он с надеждой. — Желательно толстый бифштекс и пиво — любой сорт подойдет.

Даниельсон выдавил из себя улыбку.

— Не испытывай удачу, хвастун. Это больница. Как насчет курицы и картофельного пюре?

Лицо Митоса вытянулось.

— Третий вариант, — он прикинулся сильно опечаленным. — Я в аду.

В конце концов, он уговорил Дункана и Фила проводить его в больничное кафе. Фил заботливо спросил, не нужна ли ему коляска.

— Обижаете. Где моя одежда?

— Она не пережила операции по захвату Охотника. Извини.

— Ну и прекрасно. И что мне теперь делать? Носить вот это?

Дункан старался сохранить невозмутимость, пока Митос пытался запахнуть больничный халат и ворчал в ожидании посыльного, побежавшего за одеждой. Старейшего шатало, но он держался на ногах. При виде охранников, слоняющихся по залам, его глаза сузились. Параноик, как обычно. Некоторые вещи никогда не меняются.

Хорошо, что они пришли позже того времени, когда тут обычно подавали ужин, и в кафетерии почти никого не было. Старейший Бессмертный, казалось, несколько расслабился, как только немного подзаправился. Он рассказал о прошедшей неделе будничным тоном. Но Маклауд слышал тщательно скрываемый гнев.

— Мне действительно любопытно, — сказал Митос. — Она умирает и возвращается к жизни, но она не Бессмертная. Что она такое, а, Арахис? Держу пари, ты знаешь.

— Не называй меня так, — раздражённо ответил Фил. — И мы пока не видим никаких доказательств того, что она когда-нибудь на самом деле умирала. Эти киборги чрезвычайно крепкие. А теперь прошу меня извинить.

Поднявшись, он поспешил из кафе. Двое Бессмертных задумчиво глядели ему вслед. Наконец Митос позволил себе слегка встряхнуться и посмотрел на друга.

— Так что же ты здесь делаешь, Маклауд? Пожалуйста, скажи мне, что ты не продолжаешь по-прежнему работать на этих придурков.

— Мне нужна их помощь, — ответил Горец. Он вкратце рассказал о детях. Митос покачал головой.

— Я не доверяю разведывательными агентствами, — сказал он без обиняков. — Лучше бы ты искал этих детей самостоятельно.

Выражение лица Маклауда сделалось кислым.

— Митос. Я знаю этих людей. Ты так чертовски подозрителен ко всем.

— Сколько мне лет?

Дункан проигнорировал насмешку.

— Я надеялся, что ты пойдешь со мной… поможешь мне.

Митос коротко рассмеялся.

— Ты знаешь меня лучше, чем они. Героизм — не мой стиль. У тебя это лучше получается. Ты даже выглядишь подходяще — благородный лоб, стальной блеск. Во всяком случае, я не думаю, что твой друг Фил мне доверяет.

— И зачем ты это сейчас говоришь? — спросил Дункан с притворным недоумением. — Что стало с твоей устоявшейся репутацией совершенно открытого, честного, обходительного… ЭЙ!

Выковыряв из своих волос картофель-фри, Дункан уставился на давнего друга. Митос мягко улыбнулся.

— Ты собираешься съесть эту курицу, Маклауд?

Я люблю тебя. Он произносил эти слова, радуясь их звучанию настолько же, насколько она любила их слушать. Я люблю тебя. Как эти три слова изменили все! Она потянулась к нему и знала, что его руки распахнутся для нее. Их тела соединились, и ничто другое не имело значения. Не только убийство, не только разруха, боль, разочарование — все растаяло во всепроникающем, восхитительном сиянии. Это не должно было случиться. Они не планировали этого, но правы поэты — любовь не остановить. Цари и пророки не могли удержать ее, и предостережения были напрасны. Ты лелеял это внутри себя, создал укрытие, где никто не мог добраться до нее. Она должна верить, что любовь непреодолима — это было все, что у них осталось, когда их разлучили.

Маклауд слишком много времени провёл в поисках одежды. В итоге шотландец появился в дверях больничной палаты хорошо так после обеда на следующий день. Он бросил Митосу пакет, за который тот схватился, как тонущий за спасательный круг.