Татьяна Мудрая - Девятое имя Кардинены

Маллор тоже всего себя вложил в будущий мир. Как-то утром нашли в его собственном кабинете — уткнулся мертвым лицом в бумаги на столе. Все легены поодиночке знали, не обсуждая это друг с другом, что именно изъело этого грубияна и весельчака изнутри в придачу к обыкновенным для пожилого человека телесным хворям… Горевать о них обоих не было времени, приходилось жить с этим постоянно. Силт Маллора Тергата отдала женщине-экономисту из новых рекрутов: давно имела на нее виды, еще со времен обзоров для Никэ. Перстень же Диамис достался эроскому компьютерному асу, взятому в порядке взаимообмена. Дань времени! Оба легена были молоды, представительны и душу имели много крупнее среднестатистического образца.

Всё Тергата устроила по своему хотению, только вороной алмаз Шегельда и Денгиля оставался пока без хозяина: слишком много в него впиталось от предыдущих владельцев. Своим легенам Тергата этого не говорила, но шутила так:

— Нас с вами девять: число удачи. Десять же — цифра, ассоциирующаяся с децимацией и церковной десятиной. Кого-то неизбежно придется подарить Богу.

Эроское Братство пожелание Тергаты поняло как приказ и добросовестно вызывало ее раз в год на обучение. Шла по ступеням она легко — по-прежнему всё, чего она хотела, бывало ей дано; это несмотря на то, что Черные были иными, совершенно иными, чем Белые, и ее прежний опыт не помогал. Одному из высоких эроских доманов она сказала накоротке:

— Вы настолько срослись с вашим выборным республиканским каганатом, что даже скучно. Ни тебе покрова тайны, ни обрядов, наводящих жуть на стороннего человека. Так и хочется запретить часть вашей Оддисены и торжественно воспитать из нее оппозицию.

— Станешь нашим магистром — запрети уже всё сразу.

— Жалко: много полезного делаете. Про полицию, высший командный состав не говорю — традиционная ваша школа. И еще есть корпус экологических наблюдателей, мобильные отряды на случай стихийных бедствий и эпидемий, Армия Спасения на базе ислама — как бишь, она именуется?

— Фатма. В честь дочери Пророка. Но это скорее медики, чем пастыри бездомных.

— Вот видишь, какая у меня память дырявая, а ты — «магистром станешь».

Жила она во время таких учебных визитов реже в городах, чаще — у Абдо. Возилась с малышней (у Гюзли и Хулан еще и дочки пошли), болтала с женщинами о женском, с мужчинами — о мужском. Все ее любили здесь. Дзерен тоже была ровна и ласкова, но без былого дружества. Вроде бы тоже ей отсрочила до последнего дня.

Во время одного такого гостевания то ли Иблис, то ли Люцифер послал ей встречу. Абдо как-то спросил, посмеиваясь:

— Тут мы изловили с вашей стороны — не лазутчика, ясное дело, а перебежчика. Говорит — знаком с тобой накоротке. Хочешь, подарю?

— Смотреть буду.

А это был — в палатке под надзором двух кешиков — Рони Ди: изрядно потускнел, и позолота вся стерлась. Оставшаяся же, как в сказке Андерсена, свиная кожа для нее, мусульманки…

— Танеида! Значит и верно, жива-здорова. Мне говорили, что ты сюда ушла, а я не верил, пока самому не пришлось. В Эдине стало тошно от Оддисены, а в Эро нечто и совсем для меня непонятное.

— Жаль, на твой ум у нас была последняя надежда, — сказала она добродушно.

— Я ведь первые годы считал — ты за морем. Эмигрировала.

— Поэтому и хотел у моей Цехийи отнять дом в Ано-А по смерти Лона Эгра? Ну будет, не выгорело же, так и пенять не на что. Что ина Идена снова в деревню подалась — так это ее собственная воля, я понимаю. Память о первом муже и те де.

— Мне деться некуда. За границей и то отыщут эти шустрики. У них прямо система розыска отладилась. Попроси кахана обо мне — я ведь воевать не разучился. Себе возьми, что ли.

— Я бы и рада, — ответила в прежнем ключе, — да уж больно ты вредоносный. Что сестру свою единокровную под смертные муки подвел — ладно, дело прошлое и по неопытности. В гражданскую войну сюда, в Эро, ходил с набегами, натравливал здешнее население на своих же красных. И в городе Лэне во время осады тако же. Побратима с Денгилем ненароком столкнул лбами… наивняк, право.

— Я многое знаю.

— Очень нам нужно это дерьмо, — она не повышала голоса, не меняла интонации. — У нас о твоем ведомстве семью семь полных винчестеров записано, то бишь жестких дисков, каждый размером в энциклопедию. Подумаем — да в Интернет зашлем, чтобы уж никто из обывателей не отнекивался, что не знал и не ведал. Твоя необразованность понимает, о чем я говорю? Ну и также видеодиски, документальные киноленты, факсимильные копии рукописей — смотри не хочу, пока блевать не потянет. Абдаллу моего я и впрямь попрошу — чтобы его молодцы не очень шибко над тобой измывались. Года четыре назад они на таких, как ты, обучались кархами своими владеть, а теперь большей частью только голову рубят. Как Денгилю.