Ольга Самойлова - Последние дни в системе Лима

– Мое сердце перестало биться , – говорит она так буднично, как если бы речь шла об остывшем обеде.

Она некоторое время смотрит на Кейси, потом снова отворачивается к зеркалу. Волосы взлетают от движения. Кейси заворожено следит за ними, но их контуры все больше начинают размываться, это выглядит очень красиво, но потом все исчезает.

И снова становится темно.

Кейси кажется, что ему бритвой срезали кожу. Тяжесть оставшегося ощущения невыносима. Некоторое время он остается в оцепенении, как после сильного удара.

Потом в нем просыпается ненависть, настолько сильная, что ему хочется разорвать кого-нибудь на куски. Ярость душит его, становится трудно дышать. Он видит впереди бойню. Видит ракеты, видит на радаре контуры вражеских кораблей. Он больше не может переносить бездействие. Мозг начинает работать как часы, мгновенно просчитывая варианты действий. Кейси приводит корабль в боевую готовность, отключает связь и до упора выжимает рычаг ускорения.

Его истребитель проносится мимо и теряется вдали в лазерном фейерверке.

– Псих! – орет Торрини, и тоже начинает закладывать вираж, но его останавливает ледяной голос Диаса.

– Вернитесь на место, Торрини, пока я не открыл огонь.

Диас мысленно считает до десяти. Все остаются на своих позициях, попыток прорваться больше никто не делает.

– Больше предупреждений не будет, – добавляет он уже совершенно спокойно. – У нас приказ.

Всем им остается только наблюдать.

– Вот черт, – выдыхает Марко, все еще не в силах отойти от изумления.

Альбер останавливается у иллюминатора, наблюдая, как корабли заходят на посадку. Руки скрещены на груди, пальцы привычно отсчитывают на предплечье неслышный ритм. У него очень горделивая осанка, подбородок всегда высоко поднят, даже когда он просто стоит, задумавшись. Безупречная выправка осталась как память с прежних времен.

Они с полковником Мицлавом первыми встречают команду пилотов в коридоре, ведущем из ангара. Впереди Делавера в окружении своей свиты, волосы откинуты назад, комбинезон расстегнут. Он прямо сияет – ни следа хандры, в глазах блеск, даже мокрые от пота волосы и воротник футболки не портят впечатления.

– Вот это ты показал класс! – восхищается Торрини. – Сколько ты их сбил, десять?

Кейси улыбается.

– Это же я, – отвечает он небрежно.

«Делавера, такой же наглый, такой же элегантный», – думает Альбер, но его мысли лишены эмоций, скорее просто констатируют факт.

Пилотов на станции не больше двадцати. После вылета настроение у всех разное: Торрини и Марко оживлены, в то время как остальные обмениваются неодобрительными взглядами. Диас держится позади, он выглядит совершенно спокойным, но его взгляд не предвещает ничего хорошего.

– Мне нужны ваши показания, лейтенант, – обращается советник к Делавере, когда процессия приближается на достаточное расстояние. Его голос звучит непривычно резко.

Кейси останавливается. Марко, Торрини, Диас и другие пилоты окружают место их противостояния полукольцом.

– Советник, – улыбается Кейси беспечно, – прошлая ночь была прекрасна. Но у нас ничего не получится, – вздыхает он с сожалением, и добавляет, окидывая Альбера оценивающим взглядом: – Хотя если мы окажемся вдвоем в темной комнате, будете вы, вы и только вы.

Альбер застывает на несколько секунд. Он не ожидал такого неприкрытого пренебрежения. Его лицо бледнеет. Тот факт, что окружающие с трудом удерживаются от улыбок, глубоко оскорбляет его. Не смешно только Диасу и Мицлаву.

– Надеюсь, перед трибуналом ваше остроумие окажется полезным, – отвечает ему Альбер.

Кейси только презрительно усмехается.

Полковник Мицлав понимает, что ситуация вот-вот выйдет из-под контроля. Он выискивает взглядом Диаса.

– Майор Диас, – кивает он, – мне нужны ваши отчеты по двум предыдущим военным операциям.

Он обводит собравшихся взглядом, останавливается на Кейси, и сухо добавляет. – Все остальные пока свободны.

Мицлав и Диас вдвоем скрываются в коридоре, остальные тоже начинают понемногу разбредаться. Альбер отходит в стене, пропуская всех вперед. Кейси, проходя мимо, демонстративно не смотрит в его сторону.

В столовой на завтрак собираются не все, так как после вылета в середине ночи некоторые решают лечь и попытаться еще поспать. Столовая небольшая, довольно тесная, с серыми металлическим столиками, барной стойкой, окошком, отделяющим кухонный отсек, и подвешенным сверху большим видеоэкраном, который обычно включают вечером. За столиком с краю сидит Альбер, он ничего не ест, на его столе только чашка с кофе. Его внимание занято персональным коммутатором; он читает последние известия с фронта, иногда переключая рубрики световым пером.