Николай Владимиров - Девушка и звездолёт

— На этот вопрос не так-то просто ответить, мой господин Кэтсу! — подобно первому и единственному президенту СССР, Вадим не признавал горячительных напитков. — Мой непосредственный руководитель, пославший меня сюда, долго рассказывал бы вам о Советском Союзе — стране, которую мы потеряли. Что до меня… Скажите: вы в детстве не мечтали о далёких странах? Представьте: горный перевал, лежащая внизу равнина под тёмно-синими небесами. И вы сами, с винтовкой в руках, держа верного коня за повод, смотрите на земли, на которые не ступала нога человека. Когда-то мне буквально снилась эта картина…

— Ах, эти детские мечты! — улыбнулся управляющий министр кабинета. — Знаете: в детстве я мечтал, чтобы у меня была возлюбленная-лисичка. Это персонаж наших сказок — лиса, способная обернуться прекрасной девушкой, хитрая и коварная, порой жестокая, но бесконечно верная своему возлюбленному. Но что толку мечтать — мы оба знаем, что в мире давно уже нет ни девушек-лис, ни далёких, загадочных, неоткрытых земель.

— О да, мой господин Кэтсу, — кивнул головой Вадим. — Кстати, не будете ли вы столь любезны принять от меня маленький подарок. Как вы справедливо подметили, на нашей маленькой планете больше не осталось далёких, загадочных, ждущих первооткрывателя стран. Но это не означает, что их вовсе нет на свете…

— Олег, золото! — приказал он по-русски.

Ждавший этого момента Олег торопливо защёлкал замками «дипломата», куда только что убрал подписанные документы. Из разговора, шедшего на японском языке, он не понял ни слова — но, всё равно, в присутствии столь важных персон слегка робел. Японцы терпеливо ждали, пауза затягивалась. Наконец на полированный стол, на чистую салфетку лёг маленький — не больше спичечного коробка, неровный, изломанный, в крошечных кварцевых искрах золотой самородок.

— Мой подарок лично вам, мой господин Кэтсу Горо, — объяснил Вадим. — Это настоящее золото и, поверьте, не самой низкой пробы.

Несколько минут управляющий министр кабинета молча смотрел на тускло поблёскивающий камень. Затем осторожно, двумя пальцами взял его, заставив околотые края тускло заблестеть в солнечном свете.

— Это вы привезли… Оттуда? — он слегка замялся, подбирая нужное слово. — Вы опасный человек, мой господин Рукасин. Скажите: вы не боитесь, что однажды узнают о вашей, скажем так, несколько необычной деятельности. Не забывайте, что и от меня потребуют отчёт, куда деваются радиоактивные отходы и триллионы иен из государственной казны?

— Очень скоро вы сможете свободно рассказать об этом, мой господин Кэтсу, — ответил Вадим. — Обратившись к вам, мы понимали, что со временем огласка неизбежно. Но ведь не случайно герой французского детектива говорил, что «время — это тоже действующее лицо».

Марине очень хотелось уйти. Домой к родителям, или куда-нибудь с Лёшей — не важно куда, лишь бы быть с ним вдвоём и только вдвоём. И чтобы он обязательно прошептал ей на ушко что-нибудь нежное. Но минут пятнадцать назад в Лёшином кармане негромко замурлыкал телефон. Небрежно бросив: «жди, Маринк, я сейчас», он ушёл под арку, прихватив с собой противного, остроносого, похожего на двуногую крысу с сальными волосами Тимоню.

Машин в дворе-колодце, на задах супермаркета было уже три. Лёшин чёрный «Porsche Panamera», так вкусно пахнущий туалетной водой, знакомый девушке чуть ли не до царапинки на полированной панели под лобовым стеклом. Тёмно-синий «Лексус», вокруг которого распоряжается пузатый бритоголовый верзила в компании не менее объёмистого приятеля и двух расфуфыренных подруг. И старый, потрёпанный, местами даже проржавевший «Мерседес», принадлежащий белобрысому рыхловатому парню.

Белобрысого парня звали Михась — перед тем, как уйти, Лёша успел его представить, но впечатление этот Михась произвёл самое неприятное. Как и его спутница — тощая, дочерна загорелая, похожая на пантеру девица в коротком чёрном платье с голыми плечами и серебристой заколкой в гладких чёрных волосах.

— Халло, старуха! — раздался над ухом прокуренный голос. — Чо одна скучаешь?..

Распахнув соседнюю дверцу, тощая размалёванная Лика по-хозяйски шлёпнулась на Лёшино место. Забросила обтянутые сеткой ноги в туфлях с фантастически высокими каблуками-шпильками на стоящую тут же бетонную тумбу. И вытряхнула из металлического, блеснувшего золотом портсигара длинную, тонкую словно червячок, тёмно-коричневую с золотистым ободком сигарету. «Пахитоска» — всплыло в памяти у Марины. Прежде она видела такие сигареты только в кино. Сунув сигарету в блеснувший серебром длинный тонкий мундштук, Лика принялась старательно прикуривать её от чёрной зажигалки с золотой эмблемой.