Игорь Дубов - Рай для спасенных

Сейчас я испытывал чувство если не преклонения, то высокого уважения к Гастону. Я бы не смог даже во имя всей своей правды выдержать то, что выдержал он. Я вспомнил, как плохо мне было в коридоре, когда я стоял перед Ольгой и Мастером — и вздрогнул от пронзившей сердце тоскливой боли. Я чувствовал себя крайне мерзко и никак не мог нащупать спасательный круг.

Мне казалось, что, с одной стороны, мы поступили правильно, решив уйти отсюда. Мы не должны были оставаться, плодя новые жертвы. И в этом я был согласен с Гастоном. Прежде всего надо думать не о себе, и не о том, что тебе хочется, а о товарищах, стараясь их сберечь. Но и Мастера с Ольгой бросать было тоже нельзя.

Конечно, мы вернемся. Мы обязательно вернемся с новой техникой и новыми силами. Но что нам делать, если мы, вернувшись, не найдем их или найдем лишь переставшие уже светиться трупы? Я не видел способа разрешить сложившееся противоречие. И поэтому просто делал то, что мне было положено делать. Как джамп-драйвер я обязан был вести корабль. И я вел корабль, стараясь как можно быстрее набрать пороговую скорость, необходимую для прыжка. Хотя на сердце у меня скребли кошки.

Ева уже легла в камеру, поскольку не нужна была при переходе. И Кен, измотанный до предела, ушел ложиться, как только мы изготовились к прыжку. Гастон тоже исчез куда-то. А я все возился, консервируя цепи и проверяя закладку выводящих программ.

Наконец я закончил все дела и решил, что теперь-то можно и заглянуть к Рею, узнать, не было ли связи с Мастером. Десантный бот Мастера давно уже должен был оказаться в квадрате, где предположительно находились аримаспы. За эти несколько часов могло произойти множество событий. Жаль только, что импульсы установленного на боте передатчика нас сейчас, скорее всего, уже не доставали.

Я спустился на нижнюю палубу и направился к радиорубке. Трудно сказать, что побудило меня идти тихо. По-моему, я просто задумался о праве человека распоряжаться собой и не заметил, как замедлил шаг. Обычно стук башмаков по металлопластику очень громок, несмотря на ворсистое покрытие. Но, оказывается, при спокойной ходьбе подковы почти не клацают.

В результате, когда я пришел в себя, то обнаружил, что стою под дверью радиорубки и слушаю доносящиеся оттуда голоса. Поначалу я инстинктивно протянул руку, чтобы открыть дверь, но то, что я услышал, мгновенно остановило меня.

— Вот как, — говорил Гастон. — Значит, нашли!

— Плохо слышно, — оправдывался Рей. — Корона глушит. Но что нашли — это я ручаюсь. Ты же сам крутил запись. Ведь Ольга сказала: «Есть первый контакт». Очень отчетливо прозвучало, А вот потом несколько фраз невнятно. Там, где что-то про ребенка. Ребенка они нашли, что ли?

— Значит, — задумчиво сказал Гастон, — мы ошиблись. Контакт оказался возможен. Нужно было только подойти вплотную.

— Кто ж знал?.. — пробормотал Рей.

— Выходит, они — герои, — продолжал Гастон. — А мы — трусы.

Рей не ответил.

— А почему они падают на солнце? — помолчав, спросил Гастон.

От неожиданности у меня перехватило дыхание.

— Ну откуда я знаю, — ответил Рей. — Ничего ведь не разобрать, одни помехи.

Гастон замолчал, и я, словно сквозь дверь, увидел его сосредоточенное лицо, напряженный прищур глаз, короткие топорщащиеся усы.

— Я так понимаю, — медленно сказал Гастон, — что ты мог и не принять эту радиограмму.

Теперь замолчал Реи. Он молчал очень долго, и я сумел за это время справиться с охватившим меня ужасом и погасить дрожь в руках.

— Да, — сказал он наконец. — Мог.

И я снова увидел, как стоят они друг против Друга — глаза в глаза — и молчат, собираясь с духом. Аккуратно ступая, я попятился от двери и на цыпочках дошел до поворота к лифтам. Я понимал, что времени на размышления у меня нет. Рейдер войдет в подпространство минут через пятнадцать, а когда мы снова окажемся в нормальном космосе, Мастер с Ольгой уже превратятся в атомную пыль. Поэтому первым моим побуждением было броситься в рубку и начать экстренное торможение. Я подумал, что при шести «g» Рей с Гастоном не смогут мне помешать, даже если захотят. Только пилоты могли управлять кораблем при таких перегрузках — и то с помощью сенсоров, вделанных прямо в подлокотники кресел. Остальные же члены экипажа были обречены врастать в металлопластик там, где их застал алярм.

Однако нажав кнопку вызова лифта, я понял, что так действовать нельзя. Начиная разворот, мне надо было сперва стабилизировать работу двигателей и только потом я мог перейти к ускорению. Получалось, что Рей с Гастоном получат передышку. Которую наверняка используют, чтобы добраться до арсенала.