Чарльз Ингрид: Несущий перемены

Он не мог поверить в преступление Палатона. Палатон учился вместе с ними обоими, знал тех чоя, которых знали Хат и Недар. Высокомерному и властному Недару приходилось довольствоваться только дружбой с Хатом. Вначале Палатон держался незаметно, прежде чем набрал силу, зрелость и обрел власть, с которой не всегда справлялся. Недар радовался конфликтам и лести, а Палатон… впрочем, кто знал, о чем думает Палатон? Теперь он стал наследником императора, достиг такого положения, какого нельзя было добиться даже за целую жизнь полетов.

Хаторд прятал у себя Недара. Он дал Недару оружие, которым тот нанес первый удар. Сколько времени пройдет, пока кто-нибудь не обнаружит, что истребитель вовсе не был похищен? Что можно сделать ради своего спасения и спасения школы?

В ответ на его мысли экран осветился, приняв сигнал, и на нем появилось лицо Палатона.

– Хат! Как хорошо, что я сразу тебя застал. Я думал, ты уехал на плато.

Хат обнаружил, что странный ком в груди мешает ему отвечать. Он осторожно поклонился, не вставая с кресла, и произнес:

– Наследник Палатон.

– К чему такие церемонии? – Палатон внимательно оглядел старого знакомого. – Ты же видел, как я только начинал летать.

– Да, а ты видел, как начинал я, – подтвердил Хаторд. При этой мысли он немного расслабился, вспомнив себя самого зеленым, несмышленым курсантом, отчаянно боящимся летать. Некоторые из них разбивались в полетах. Неужели Палатон звонит, чтобы смягчить удар? Чем придется поплатиться Хату?

– Мне нужна твоя помощь, – произнес Палатон.

Помощь в течение всей жизни? Хат промолчал. Неужели Палатон просит о признании, способном принести облегчение им обоим? Хат напрягся, размышляя, и не смог решить, что делать. Наконец он повторил:

– Помощь?

– Да. Мне нужно от тебя то, что я могу получить только в Голубой Гряде.

Истина, яростно подумал Хат – Палатону нужна истина. Он застыл перед экраном, боясь поднять лицо, опасаясь, что Палатон прочтет по связи его мысли – чоя из Звездного дома славились таким умением.

– Чего же ты хочешь от меня? – еле слышно спросил он.

– Собери мои старые летные костюмы и шлемы и отправь их сюда. Прихвати, кстати, и шлем для полетов вслепую.

– Учебный шлем? – неожиданно для себя повторил Хат. Зачем Палатону понадобилось это старое барахло? Ему не придется летать в нынешней роли наследника.

– Я засиделся на земле, Хат. Хочу вернуться к азам, в прошлое, когда мы были еще вместе.

Хат быстро заморгал.

– Да… хорошо. Я вышлю вещи, как толь«ко смогу.

– Отлично. Йорана передает, что как только расследование атаки истребителя завершится, тебе передадут копию отчета. Насколько я понимаю, истребитель был похищен из школы Голубой Гряды.

– Да, но все мои курсанты на месте…

– Это мог быть кто-нибудь из исключенных, – возразил Палатон, и улыбка на его лице угасла. – Двухдневная война нанесла нам тяжелый урон. Слишком тяжелый.

Так обычно бывало во время войн. Хаторд готов был согласиться с Палатоном. Экран погас, и он долго сидел в молчании. Казалось, он должен испытывать облегчение, но оно не приходило.

Вероятно, Недар был прав. Если так, Палатон стал слишком хитер, и Хат его не понимал. Страх сжал его грудь, как плотный комок льда. Хат боялся вздохнуть. Все, что он хотел делать – учить других летать. Что же станет с ним, когда все откроется?

Хат отодвинулся от стола. Уронив голову на грудь, он испустил прерывистый вздох страха и беспокойства.

Палатон смотрел на погасший экран. Наконец он вздохнул и взглянул на Рэнда.

– Слава Вездесущему Богу, он ничего не знает. Хат никогда бы не солгал. Но это означает, что нам придется быть настороже. Где бы ни был Недар, его уже давно сжигает ненависть, а теперь за ним – сила целого Дома.

Как приятно было вновь увидеть булькающие илистые пруды и заводи родной планеты – даже по связи, не передающей горячий, острый аромат или прикосновение мягкого ила к телу! ГНаск упивался зрелищем – оно казалось ему целебным бальзамом. Прошло уже слишком много времени с тех пор, как он в последний раз побывал дома, и теперь, видя планету на экране благодаря вызову президента, испытывал наслаждение.

Он наблюдал, как к экрану подходит президент – Фрнарк именовал себя таким титулом благодаря Союзу. Так и следовало поступать, но ни у одного из абдреликов не возникало даже сомнений в демократичности его правления. Огромное тело Фрнарка было, как всегда, великолепным – гибким, сильным и тренированным, с приятным чистым цветом. Тело покрывали боевые шрамы – немного, ибо и ГНаск, и президент Фрнарк уже давно не бывали в бою. Несмотря на преклонный возраст, абдрелик казался бы свежим и полным сил – если бы не пожелтевшие клыки. На плече президента сидел его родовой тарш. Если у президента и были слабости, о них можно было узнать только по виду тарша – слизнеподобный симбионт съежился и прятал свои рога-антенны, прижимаясь к теплому телу абдрелика.