Чарльз Ингрид - Небесный Хит-Парад

— Без скафандра ты не воин. Мы говорим вам об этом постоянно. Но если мы скажем, что рыцарь остается рыцарем и без оружия, мы будем правы и в этом, — голос командующего гремел на весь плац, окруженный высоким пятнадцатиметровым забором.

Командующий окинул взглядом фаланги, щурясь от яркого солнца планеты Мальтен. Жара стояла адская, как в пустыне. Он смахнул со лба мелкие капли липкого, тягучего пота и, помолчав минуту, продолжил:

— Вы должны понять, что сила рыцаря не только во встроенных в перчатки скафандра ракетах и лазерах.

Солдаты в шеренгах стояли спокойно, но все-таки за их спокойствием ощущалось волнение. Они тихо переговаривались между собой, вытягивая шеи к передатчику на высокой платформе, и напряженно следили за человеком, который степенно прохаживался между ними и командующим. Еще бы! Этот человек был — _г_е_р_о_й.

Высокий, стройный, молодой, мускулистый, он почти ничем не отличался от других солдат — сила и молодость были основными требованиями, которые предъявлял рыцарям Доминиона Триадский Трон. Но выражение его бледно голубых глаз, резко выделяющихся на скуластом лице, говорило о том, что он гораздо глубже и старше, чем это кажется на первый взгляд.

Человек остановился, вскинул голову и посмотрел вверх. От резкого движения с его потемневших от пота русых волос слетели мелкие капли. Он нахмурился; ему явно не нравилось то, что сейчас он выставлен на всеобщее обозрение. Светлые глаза на какое-то мгновение потемнели.

— А где обмундирование? — спросил он у командующего, такого же стройного и сильного, как и он сам, с серебристыми волосами и лицом, темным от космического загара.

— Уже в пути. Успокойся, Джек, это всего лишь учения.

Джек пожал плечами, отвернулся и снова стал прохаживаться перед строем, явно раздражая короткого толстяка, прямо на ходу пытающегося снять с него мерки. Через несколько секунд он опять нетерпеливо взглянул на командующего.

— Если в мой скафандр и на этот раз будет что-нибудь встроено…

— Ничего не будет, успокойся. Скафандры доставят сюда под охраной. Ты думаешь, я хуже тебя знаю все эти штучки средств массовой информации? Я гарантирую, что в скафандре не будет никаких жучков. Я прикажу, чтобы его еще раз проверили прямо перед церемонией.

Джек Шторм остановился. Его глаза встретились с глазами командира. Ничего более важного, чем скафандр с его вооружением, для рыцаря не могло существовать; от скафандра зависела жизнь солдата. Джек не стал говорить этого командующему, уже облаченному в боевые доспехи высокого класса. Из-за этих доспехов его и называли теперь — Обладатель Пурпура. Командир Джека был знаменит как обладатель отличного оружия, доставшегося ему от отца.

Солдаты явно следили за их разговором. Когда возникала какая-то напряженность, строй замолкал, словно бы стараясь не мешать. Солдаты тоже ожидали приближающейся церемонии. Они долго тренировались и теперь готовы были проверить себя в бою. Немногим из них нравились парады. Парады, во время которых на них таращились толпы гражданских зевак. Зевак праздных и любопытных. Но сейчас — все ждали вооружения.

Джек пару раз прошелся вдоль колонн и опять замедлил шаг рядом с Пурпуром.

— Я солдат, а не герой. Мне все это ни к чему.

Джек хотел сказать гораздо больше, но не мог: слишком много ушей было вокруг. Он дернул плечом и уклонился от портного с его измеряющим голографом. Толстяк грязно выругался.

— Эй, ты… ты будешь солдатом без ног, если не будешь стоять спокойно! — портной посмотрел снизу вверх на Джека и пригрозил ему лазерными ножницами. Джек успокоился и остановился.

— Император желает осмотреть войска, — бесстрастно сказал ему Пурпур.

— Черт, а что, разве император никогда не видел своих войск?

Портной упорно вертелся около Джека и нажимал на кнопки своего прибора.

— Ты поправился еще больше, солдат! Придется обмеривать тебя еще раз!

— Успокойся, Франко, — мягко сказал командир. — Ему необходимо есть. Особенно после Лазертауна. К тому же, до завтрашнего утра нам предстоит всего-навсего три приема пищи. Его униформа должна быть в порядке.

Джек посмотрел на толстяка, и в его блеклых голубых глазах мелькнул странный огонек. Портной перехватил его взгляд и, забеспокоившись, выключил свой голограф. Маленькими семенящими шажками, отдуваясь на ходу, он покатился через плац — прочь, от греха подальше.