Чарльз Ингрид: Несущий перемены

Человека было легко различить в потоке чоя. Его маленькое, неуклюжее тело напряженно двигалось среди настоящего парада гибкой плоти. Волосы сбивались в пряди, тонкие по сравнению с роскошными гривами, обвивающимися вокруг горделивых роговых гребней. Даже на своей планете этот человек никогда бы не достиг подвижности чоя – строение его тела было совсем иным. Едва заметив Рэнда, священник уже не спускал в него глаз. Поразмыслив, Чирек решил, что даже если бы он не сумел заметить человека, то вряд ли пропустил бы Палатона, шагающего рядом с ним. Надменность тезара, отстраненность его от других чоя воспринимались совершенно естественно благодаря его качествам пилота и безупречному сочетанию грации и силы.

Народ чоя гордился тезарами. Без них звезды и по сей день оставались бы недостижимыми для этого народа, да и само его существование оказалось бы под вопросом. Чоя могли бы с легкостью стать добычей прожорливых абдреликов. Эти лилово-зеленые амфибии путешествовали от планеты к планете в поисках добычи и знаний. Помимо них, существовали ронины с гривами из ядовитых игл – более осторожные, но не менее опасные. Чирек пожелал себе никогда не встречаться с подобными врагами.

Без тезаров чоя пришлось бы полагаться на милость других народов. Потому священник, исповедующий незаконную религию, прощал Палатону его высокомерие и надменность. Без таких, как он, Чо давно бы уже не существовала среди звезд и планет. Благодаря тезарам, чоя стали не добычей, а лидерами, народом искусных пилотов, с которыми старались поддержать лучшие отношения даже абдрелики и ронины – правда, без большого желания.

Да, именно заметная фигура наследника императора привлекла взгляд Чирека, и только потом он обратил внимание на маленького, странного инопланетянина, следующего за теза-ром, как тень.

Второй наблюдатель нетерпеливо взял Чирека за двойной локоть.

– Видишь его? – спросил Чирек.

– Вижу. Его трудно не заметить.

– Должно быть, и твои помощники его заметили, – продолжал священник, и его двойные голоса подрагивали от волнения. Роговой гребень Чирека уже давно изнывал от беспокойства. Палатон и его спутник-инопланетянин не оставались еще столь незащищенными с тех пор, как внезапно началась и так же внезапно окончилась Двухдневная война. – Такого получая нам может долго не представиться.

Стоящий рядом чоя, неуклюжий, низкорослый, с тонким, обычным для простолюдинов гребнем, был одним из Заблудших, «не видящих Бога», и, подобно всем им, не обладал тем талантом, который имел Палатон. В горле у него послышался хрип, и чоя сплюнул себе под ноги.

Священник раздраженно взглянул на спутника.

– Почему ты медлишь? Мы лишимся последней возможности, если ты затянешь время.

Миск мрачно ответил:

– Никто не захочет прикасаться к нему. Он не с нашей планеты.

Священник пробормотал ругательство, едва слышное в их тайном наблюдательном посту.

– Он – Вестник Преображения, а не смерти. Думаешь, ему бы позволили разгуливать по столице так свободно, будь он заражен?

Миск прищурился.

– Это ты так думаешь, Прелат, но не мы. Еще никто не слышал пророчества, что Преображение принесет вот такое существо. Нас всегда учили, что Вестник появится на самой Чо, а не прилетит из космоса, – пожав одним плечом, он поднес ко рту микрофон и включил связь. – Начинаем, – произнес он, слегка поклонился Чиреку и покинул секретное убежище, чтобы присоединиться к своим сообщникам.

Чирек наблюдал, как он быстро растворился в толпе, движущейся по улицам города. Даже при большом желании путь Миска нельзя было бы проследить – этот чоя преуспел в искусстве быстрых исчезновений.

Несмотря на это, священник продолжал испытывать неуверенность. Миск служил Кативару, а Кативару было трудно доверять. Кативар уже слишком высоко продвинулся по ступеням иерархии официальной религии Чо, стал помощником престарелого и почтенного Риндалана. И все-таки он рисковал всем, посещая подпольную секту Чирека. Кативар исповедовал веру в Вестника Преображения и преуспел в том, что его собратья по официальной религии сочли бы ересью.

Но не только двуличность Кативара тревожила Чирека. Этот чоя двигался по ступеням иерархической лестницы быстрее, чем можно было предположить, и прочно стал правой рукой Риндалана. То, что Риндалан попал к мятежниками чуть не стал их жертвой, казалось Чиреку совсем не случайным. Каким образом Верховный прелат оказался среди разъяренной толпы в сопровождении одного лишь Кативара, и почему Кативар не сумел защитить его? Неужели он намеренно заманил Прелата в ловушку? И если так, какими были мотивы этого поступка? Ясно, что Кативар не стал бы совершать его исключительно ради Чирека.