Фредерик Пол: Врата

| Авансом вам начисляется 10000 долларов.

| 3. Решением комиссии половина этих доходов у

| вас вычитается в качестве штрафа за поврежденный

| корабль.

| 4. На вашем счету имеется: проценты от

| открытий (решение комиссии А-135-7) с учетом

| вычетов (решение комиссии А-135-8) 5000 долларов

| На вашем счету всего 6192 доллара

И странно, нелепо, но я верю, что все его чипы, голограммы, цепи хичи - все это мною гордится, и мне приятно в это верить.

- Вы можете уйти в любое время, - говорит он, вставая и очень жизнеподобно отходя к креслу. Он даже улыбается мне. - Но я хотел бы показать вам кое-что.

Мои защитные механизмы сносились до предела. Я только спрашиваю: "Что именно, Зигфрид?"

- Другую нашу возможность, о которой я упоминал, Боб, - говорит он, - но которую мы никогда не использовали. Я хотел бы показать вам другого пациента, из прошлого.

- Другого пациента?

Он мягко говорит: "Посмотрите в угол, Боб".

Я смотрю...

... там стоит она.

- Клара! - И как только я ее вижу, я тут же понимаю, откуда ее взял Зигфрид: у машины, с которой Клара консультировалась на Вратах. Она висит, положив руку на стойку, ноги ее легко шевелятся в воздухе, она оживленно говорит: широкие черные брови нахмурены, она улыбается, все ее лицо улыбается, потом расслабляется.

- Если хотите, можете услышать, что она говорит, Боб.

- А я хочу?

- Необязательно. Но бояться здесь нечего. Она любила вас, Боб, любила, как умела. Как и вы ее.

Я долго смотрю, потом говорю: "Убери ее, Зигфрид".

В восстановительной комнате я чуть не засыпаю на мгновение. Никогда я не чувствовал себя так спокойно.

Я умываюсь, выкуриваю еще одну сигарету и выхожу на яркий рассеянный дневной свет под Пузырем, и все кажется хорошим и дружеским. С любовью и нежностью я думаю о Кларе, в глубине сердца я прощаюсь с ней. Потом вспоминаю о С.Я., с которой у меня сегодня свидание. Я еще не опоздал на него. Но она подождет. Она хороший товарищ, почти как Клара.

Клара.

Я останавливаюсь посреди аллеи, и люди натыкаются на меня.

Маленькая старушка в коротких шортах спрашивает: "Что-нибудь случилось?"

Я смотрю на нее и не отвечаю, потом поворачиваюсь и возвращаюсь в кабинет Зигфрида.

| СПРАВКА О СЧЕТЕ

| Робинетту Броудхеду:

|

| На ваш счет переведены следующие суммы:

|

| - гарантированная премия за полет 88-90А (вся

| сумма делится на выживших) $10000000

| - научная премия, присужденная комиссией - $8500000

| Всего - $18500000

| Всего на счету - $18506036

Там никого нет, даже голограммы. Я кричу: "Зигфрид! Где ты?"

Никого. Никто не отвечает. Я впервые нахожусь в кабинете без него. Вижу, что здесь реально, а что голограммы. Реального мало. Металлические стены, выступы проекторов. Матрац - реальный; шкаф с выпивкой - реальный; несколько других предметов мебели, которых можно коснуться, которыми можно пользоваться. Но Зигфрида нет. Нет даже стула, на котором он обычно сидит.

"Зигфрид!"

Я продолжаю кричать, сердце мое бьется в горле, в голове все вертится. "Зигфрид!" - кричу я, и тут возникает что-то вроде дымки, потом вспышка, и вот он, в костюме Зигмунда Фрейда, вежливо смотрит на меня.

- Да, Боб?

- Зигфрид, я не убил ее! Она ушла!

- Я вижу, вы расстроены, Боб, - говорит он. - Не скажете ли, что вас беспокоит?

- Расстроен! Я больше чем расстроен, Зигфрид, я убил девятерых, чтобы спасти свою жизнь. Может, не в "реальности"! Может, не "целенаправленно". Но в их глазах я их убил. В моих тоже.

- Но, Боб, - рассудительно говорит он, - мы ведь все это уже обсуждали. Она жива. Они все живы. Время для них остановилось...

- Я знаю, - вою я. - Неужели ты не понимаешь, Зигфрид? В этом-то все дело! Я не только убил ее, я и сейчас убиваю ее!

Терпеливо: "Вы думаете, это правда, Боб?"

- Она так думает! Теперь и бесконечно - пока жива. Для нее это произошло не годы назад. Только минуты, и это продолжается всю мою жизнь. Я здесь внизу старею, стараюсь забыть, а Клара там вверху, у НН Стрельца, плавает, как муха в янтаре.

Я падаю на голый пластиковый матрац, плачу. Постепенно Зигфрид восстанавливает внешность кабинета, то тут, то там появляются знакомые декорации. На стене повисла голограмма озера Гарда, над ним воздушные лодки, а в озере купающиеся.

- Пусть боль выйдет, - мягко говорит Зигфрид. - Пусть она вся выйдет.

- А что я делаю, по-твоему? - я переворачиваюсь на пенном матраце, глядя в потолок. - Я мог бы преодолеть боль и вину, если бы она смогла. Но для нее все еще не кончилось. Она там, застряла во времени.