Орудуя кнопками многоцелевых манипуляторов, шибко сновавших туда-сюда, опорожняя гулкое чрево контейнеровоза, трое штрафников с интересом разглядывали неизвестный корабль, время от времени тихо обмениваясь впечатлениями.
— Век воли не видать, если на этой хреновине нельзя улететь отсюда к чертовой матери, — заметил Сайрус, и глаза его возбужденно заблестели. Сайруса прозвали Луддит, но он и сам не знал значения этого слова.
— Его бортовой компьютер наверняка способен отмочить такие «фишки»… — грустно улыбнулся Мэтью. — Эх, мне бы до него добраться…
Когда все трое в очередной раз съехались вместе на своих многоруких платформах-погрузчиках, невозмутимо равнодушный с виду Эйнштейн многозначительно произнес:
— Для этого, юноша, вам крайне необходима аварийная ситуация.
Сайрус настороженно поднял голову.
— Которую, — продолжал Сол, — в принципе, можно создать, случись для этого какой-нибудь необычный повод.
— Братцы! — голос Сайруса от волнения дрожал. — Головастые мои… Ученые… Если бы нам только удалось захватить эту посудину…
— Кончайте базарить, ублюдки! — громыхнул с наблюдательной вышки тысячекратно усиленный голос Крюгера. — Или снова захотелось в деприватор?
Не сговариваясь, трое штрафников с удвоенной энергией взялись за дело, но блестящие их глаза и вспотевшие лбы неопровержимо свидетельствовали, что внезапная идея всех захватила. Реагирующие на малейшую вспышку эмоций заключенного накожные сенсорные датчики, именуемые в просторечии «вошь стукачая», исправно сигнализировали на охранный пульт об опасном уровне эмоционального возбуждения. К счастью, горилле Крюгеру было не до этих троих: развалившись в кресле, он всецело погрузился в нирвану голографического «Плейбоя», забытого на пульте кем-то из охранников.
Извлеченные из чрева корабля огромные титановые контейнеры, с округлыми краями и светящейся маркировкой, линейными процессорами сортировались по типам грузов (заключенные называли их: «мешки навоза», «подарок маме», «от Дерьмино для Лупино» и т. д.) и по цепочке транспортеров поступали в накопительные блоки. Оттуда, через отверстые пасти шахт, их опускали в недра Луны, где контейнеры опорожнялись, поступая затем в дезактивацию, а разнообразное содержимое, в основном, опасные отходы военного производства, либо перерабатывалось, либо сбрасывалось в адское пекло лунного ядра.
После полудня, когда заключенным полагался обеденный перерыв, штрафникам выделялось лишь несколько минут для отдыха. Устроившись в укромном уголке, Сайрус сбросил с ноги башмак, извлек оттуда небольшой пластитроновый пакет и сосредоточенно принялся соображать «понюхончик». Сырьем служила обильно произраставшая в подземелье тюрьмы мшистая лунная травка-мутант, которую заключенные окрестили «понюшка». Ее сушили, подошвами магнитных башмаков перетирали в порошок и небольшими порциями отправляли в нос, со всеми вытекающими удовольствиями. Курить заключенным строго запрещалось. Рачительное тюремное начальство так же бдительно радело о продлении их трудовой жизни, как начальство военное об уничтожении собственного дерьма. Однако на употребление травы, поначалу преследовавшееся, давно уже смотрело сквозь пальцы.
Заложив понюшку, Сайрус приглушенно чихнул и умильно вытер набежавшие слезы.
— Вы не возражаете? — неожиданно произнес Эйнштейн, протянув Луддиту сложенную ковшиком ладонь. — Сделайте старику удовольствие.
Сайрус и Мэт удивленно переглянулись. Эйнштейн с печальной улыбкой покачал головой.
— Эх, юноши… Доживите до моих лет. И тогда вы поймете, как чувствует себя старый человек после того, как ему пересчитают ребра магнитными ботинками.
— Здорово этот ублюдок вас отделал, — заметил Сайрус, бросив полный ненависти взгляд на бронированную вышку, где прохлаждался Крюгер.
Эйнштейн, страдальчески закрывая ладонями лицо, мучительно давил слезливую чихоту.
— Скажи, Сайрус, — шутливо осведомился Мэт. — А как бы ты поступил с Крюгером, если бы он по случаю угодил тебе в руки?
— Напоил бы его пивом от пуза, — невозмутимо ответил Луддит. — Да! И нечего пялиться на меня, как на идиота.
— Ну а потом? — поинтересовался Сол.
— А потом хрен на узел завязал… Внезапно громогласный вой сирен возвестил о приближении заходящего на посадку корабля. Заключенным, работавшим в этот момент на территории порта, надлежало тотчас, бросив все, укрыться во временных изоляторах, устроенных на случай разгерметизации, что все трое штрафников сию минуту и проделали, на все лады проклиная незваных гостей за прерванный перекур. Охранный пост, где находился Крюгер, герметизировался автоматически.
Читать дальше