Джон Иствуд: Космические скитальцы

— Мне бы не хотелось лишний раз вспоминать об этом, господин начальник.

— А мне бы хотелось, чтобы ты лишний раз об этом вспомнил, Хью Крюгер, — сказал Лупино, взял со стола яблоко и надкусил его. — Излагай. Я внимательно слушаю.

Крюгер отвел глаза в угол по-спартански обставленного бароотсека и облизал сухие сморщенные губы.

— Мое пребывание здесь связано с женщинами, — тихо произнес он и энергично, будто его укусил комар, стал чесать коленку.

— Ты, кажется испытываешь мой слух, Хьюго Крюгер? — осведомился Лупино. — Сакраменто, все сначала, громче и подробнее!

— Я насиловал женщин, господин начальник.

— И что же, ты ограничивался банальным насилием?

— Не всегда, господин начальник, банальное насилие иногда переходило в извращенное. По крайней мере, так сказано в итоговом приговоре.

— Ты так говоришь, Хью Крюгер, будто не согласен с этим? — с удивлением спросил Лупино.

— Извращенность — это такая вещь… я не очень-то умен и мне трудно объяснить… словом, одному это кажется извращением, а для другого это нормально…

— Ну-ну, не стесняйся, продолжай, изложи мне содержание какого-нибудь извращения, содеянного тобой.

Крюгер поднял глаза к потолку, еще раз облизал губы и произнес:

— Ну, например, одну из женщин я подвесил за ноги к потолку и мастурбировал на ее глазах.

— А другую женщину? Что ты сделал с другой женщиной, Хью Крюгер?

— Я заставлял ее нюхать толченый чеснок до тех пор, пока ее не вырвало. А в другой раз, — воодушевляясь продолжал Крюгер, — мне пришло в голову, что было бы неплохо вымазать женщину жидким медом и обвалять в гречневой муке, а потом не разрешать мыться в течение трех дней… Но самое большое наслаждение — резать их плоть, господин начальник БТУ. Из них вытекает столько крови…

Слушая Крюгера, Лупино доел яблоко, оглядел со всех сторон огрызок и бросил его заключенному.

— Мне приходилось слышать от надзирателей, что ты очень сильный человек, это правда? — спросил он.

— Даже не знаю, как ответить вам, — сказал Крюгер после продолжительной паузы.

Лупино открыл ящик стола, пошарил в нем и достал кусок толстого многожильного провода.

— Возьми и продемонстрируй свою силу, — сказал он и бросил провод Крюгеру.

Крюгер повертел провод в руках, попробовал намотать его концы на ладони, но провод оказался короток. Пришлось от каждой ладони использовать только по два пальца. На несколько секунд Крюгер страшно напрягся, отчего побагровел и задрожал всем телом. Через несколько секунд провод лопнул. Крюгер, подойдя к столу, аккуратно положил обрывки и стал массировать затекшие пальцы.

— Брависсимо, Крюгер, — сказал Лупино и смахнул обрывки обратно в ящик, — ты действительно сильный человек. Мне казалось, что разгружать мусоровозы с Земли не самое приятное занятие. С завтрашнего дня ты будешь трудиться в должности надзирателя.

— Премного благодарен, господин начальник БТУ, — проникновенно вымолвил Крюгер.

— Ты свободен. Свободен, насколько может быть свободен заключенный на Луне. Ариведерчи.

Произнеся это, Лупино пару раз негромко хохотнул и прикрыл глаза, давая понять, что аудиенция закончена.

Он все рассчитал, этот Кабан Лупино. Он знал о давней и незатихающей ненависти Крюгера к трем заключенным — Солу Эйнштейну, Мэту Фишке и Сайрусу Эксу. Полковник и сам терпеть не мог эту интеллигентскую шушеру. Он был уверен, что дни эти троих на БТУ теперь сочтены.

К двадцать третьему веку Земля задыхалась в отходах. Ни сжигать, ни закапывать их было уже невозможно.

За дело взялись военные, у которых мусор был не так многочислен, как опасен. Луна — вот прекрасная свалка — решили они. Таким образом, появились эти странные заведения, совмещающие в себе функции производства, тюрьмы и военных объектов — Базы технической утилизации, одной из которых руководил уже знакомый нам полковник Лупино. Впрочем, как бы мудрено ни называлось это заведение, обитатели его предпочитали более простое и доступное — тюряга.

Новоиспеченный «шакал», а так называли зэки низших охранников, Хьюго Крюгер старался изо всех сил. Ругань и угрозы сыпались из его рта почти без перерывов. Когда Крюгеру казалось, что слова действуют недостаточно эффективно, он, не задумываясь, прибегал к пинкам и затрещинам. Чувствовалось, что наставления Лупино дошли до самого сердца Хьюго.

По существующим нормативам «дерьмовоз» (так ласково называли между собой заключенные транспортный корабль специального назначения «Гарбич») должно было разгрузить за десять часов. Проработав много лет на разгрузке, Крюгер прекрасно знал, что это норматив вполне божеский, не выполняется он очень редко и то из-за каких-нибудь нештатных ситуаций. Однако новое назначение требовало быстрого самоутверждения, и Крюгер усердствовал во всю.