Натали Иствуд - Ребро Адама

— Мам, я пить хочу! Дай мне скорее лимонаду! — Артуро ворвался в дом и, не выпуская мяча из рук, вбежал в кухню. — А то меня ребята ждут. Можно я…

Увидев, что матери на кухне нет, малыш на миг задумался, как быть: то ли, вымыв руки, достать кувшин с лимонадом из холодильника и налить себе самому, то ли позвать маму. Нет, лучше позвать маму! И руки тогда мыть не придется. А чего их сто раз в день мыть, если они еще не доиграли матч?

— Мам, ты где? — громко позвал он. — Я пить хочу, там такая жарища! Ма-ма! Дай мне лимонаду!

Мамы все не было, и мальчик пошел ее искать. В гостиной нет, значит, наверху. И он прямо с мячом заспешил наверх по лестнице, приговаривая на ходу:

— Вот выпью лимонаду и покажу этому воображале Билли, кто лучше забивает гол. Мам, ну где же ты?

Он поднялся наверх, заглянул к себе: может, мама убирает у него в комнате? Странно, кровать еще не убрана… Вдруг мама ушла? Нет, тогда бы она наверняка загнала его домой.

Артуро распахнул дверь родительской спальни и, увидев мать, с порога объявил:

— Мам, я хочу пить! Дай мне скорее лимонаду, и я побегу.

— Погоди, Артуро, я занята. Разве ты не видишь?

Он огляделся. Ничего себе! Вот это беспорядок! Дверцы шкафа распахнуты, кругом валяются мамины вещи — и даже на полу! А на кровати чемоданы…

— Мам, а что это ты делаешь?

— Складываю вещи, — ответила она и положила в открытый чемодан свои новые туфли на высокой тонкой шпильке. — Погоди, мне сейчас некогда.

— А мы что, едем в гости к тете Эми?

— Нет, Артуро, это я уезжаю, — с неохотой проговорила она и, взяв с туалетного столика духи и маникюрный набор, уложила в карманчик чемодана. — Ненадолго.

— Уезжаешь? А куда?

— Куда? — Она пожала плечами. — Далеко.

— Одна? — удивился он. — Без папы и без меня?

— Ну да, Артуро, без папы и без тебя. — Она начала раздражаться. — Ты останешься с папой. Тебе будет с ним хорошо.

— А когда ты вернешься?

— Не знаю, Артуро. — Она закрыла крышку и щелкнула замочками.

— Не знаешь? — растерянно повторил он. — Как это?

— Не знаю, и все! — У нее стало злое лицо. — И не надо делать такой вид. Ведь ты уже большой мальчик.

— Ты уезжаешь насовсем? — Мячик выпал у Артуро из рук и закатился под кровать. — Ты что, больше не вернешься? — допытывался он, заглядывая матери в глаза.

С минуту она колебалась, раздумывая, не лучше ли солгать, но потом твердым голосом произнесла:

— Нет, Артуро, не вернусь. Ты уже большой, так что будет лучше, если ты сразу узнаешь правду.

— Не вернешься?! — вытаращив глазенки, повторил он. — Почему?

— Потому что мне здесь плохо.

— А как же я?

— А ты останешься с папой! — сказала мать и понесла чемоданы к двери. — С отцом тебе будет лучше.

— Но я хочу быть с тобой!

— Артуро, папа скоро придет, — ее каблучки уже застучали вниз по лестнице, — а ты пока посиди дома один. Хорошо?

— Ты меня не любишь! — крикнул он.

— Нет, Артуро, я тебя люблю, — вздохнула она, остановившись внизу лестницы. — Просто я не создана быть матерью.

За окном гуднуло такси, и она шагнула к двери. Мальчик сорвался и со всей мочи побежал вниз, мать наклонилась, обняла его и торопливо чмокнула в щеку.

— Артуро, я тебя люблю, — снова сказала она. — Когда-нибудь ты все поймешь. — Она толкнула дверь и вышла.

Мальчик стоял на ступеньках крыльца и смотрел, как мать садится в машину. Когда такси двинулось с места, он не выдержал и бросился вдогонку с жалобным криком:

— Мама, мамочка! Не уезжай! Пожалуйста, не уезжай!

Но машина так и не остановилась. Такси скрылось за поворотом, а мальчик еще долго стоял, захлебываясь от рыданий, и все смотрел на пустынную дорогу.

— Какие люди! — раздался за спиной у Шейлы до боли знакомый насмешливый баритон. — Воистину тесен мир!..

Она мысленно сосчитала до десяти, обернулась — и сердце пустилось вскачь. Артур… Все такой же обаяшка, белозубая улыбка от уха до уха — хоть снимай рекламу «Колгейта», серые глаза с лукавым прищуром… Так бы и залепила пощечину по этой самодовольной физиономии!

На всякий случай Шейла засунула свободную руку в карман льняного жакета и, приклеив на лицо дежурную улыбку, приветствовала бывшего мужа:

— Арти! Какими судьбами! Отлично выглядишь! — А про себя подумала: дурной знак! Ну почему у нее всегда все не слава Богу? Нет, ну это надо же придумать — встретить своего бывшего в лифте через восемь лет после развода, причем именно в тот день, когда ей наконец обломилась выигрышная работенка!