Аластер Рейнольдс: Город бездны

Наконец я сделал выпад, надеясь выкрутить ему свободную руку, чтобы он потерял равновесие прежде, чем нож достигнет цели.

Но я не рассчитал.

Собственно удара я не почувствовал — только холод, когда лезвие полоснуло по коже. Я не рискнул опустить глаза, но боковым зрением увидел, что нож рассек одежду у меня на груди и мышцы — не настолько глубоко, чтобы рана оказалась смертельной. Лезвие даже не достигло ребер — мне здорово повезло. Но в следующий раз он прикончит меня — в этом можно не сомневаться.

— Таннер!

Это был не мой голос. Это кричала Амелия, которая стояла среди теней, почти неразличимая в темноте. Я видел ее — она пыталась привлечь мое внимание.

Ну конечно. Для нее я по-прежнему был Таннером. Это было единственное имя, которым она могла меня называть.

Пистолет Рейвича был у нее.

— Бросай! — крикнул я.

Она послушалась. Пистолет упал и еще несколько метров скользил по полу. Драгоценная пыль, покрывавшая рукоятку, брызнула в разные стороны.

Увернувшись от Таннера, я бросился к пистолету.

Я упал на колени, по инерции скользнул вперед, и рукоятка легла мне в руку.

Нож пролетел по воздуху и вонзился мне в ладонь. Вскрикнув от боли, я выронил пистолет и увидел конец лезвия, который торчал из моей ладони, словно парус яхты.

Таннер уже бежал ко мне, эхо его шагов терялось в глухом мраке помещения. У меня в глазах стояли слезы, но я перехватил пистолет левой рукой и попытался прицелиться.

Я выстрелил, отдача мягко толкнула в ладонь. Пуля прошла в паре дюймов от его головы, оставив в воздухе туманный след. Поймав цель, я снова нажал на спуск.

Выстрела не последовало.

Таннер налетел на меня, точно таран, и ударом ноги отбросил в сторону бесполезное оружие. Он повалил меня, придавив коленями, точно уже победил, и сцепился со мной, в то время как я пытался ударить его ножом, который по-прежнему торчал у меня из ладони.

Наконец он поймал мою руку и на миг улыбнулся. Он выиграл. И он знал это. Ему оставалось лишь освободить нож и прикончить меня.

Краем глаза я снова увидел труп Рейвича. Его челюсть отвисла, остатки зубов поблескивали в золотистом свете.

Я вспомнил, как он постукивал ногтем по зубам.

И еще кое о чем. О приобретении, которое Кагуэлла сделал у хирургов-ультра — более изощренном, чем ночное зрение, и тоже весьма полезном на охоте. Об этом приобретении я ни разу не говорил Таннеру Мирабелю.

Что толку охотиться ночью, если не можешь убить добычу сам?

Я широко распахнул рот — шире, чем позволяла обычная человеческая анатомия. И почувствовал, как глубоко в небном своде напрягся неизвестный мне ранее мускул. Потом в челюсти что-то безболезненно хрустнуло.

Уцелевшей рукой я обхватил голову Таннера и повернул ее лицом к себе — прежде чем он успел извлечь нож. Он думал, что это ему поможет!

Он заглянул мне в рот и увидел то, что там было.

— Ты покойник, — сказал я. — Как видишь, я позаимствовал у змей не только зрение.

Я чувствовал, как набухают ядовитые железы, подавая яд в тончайшие каналы, просверленные в моих искусственных клыках.

Я прижал к себе Таннера — так последний раз перед долгой разлукой обнимают брата.

И глубоко прокусил ему шею.

Я долго стоял и смотрел в окно.

Думаю, женщине, которая сидела у меня в кабинете, показалось, что я забыл о ее присутствии. В высоком окне — от пола до потолка — отражалось ее лицо. Она вопросительно смотрела на меня, ожидая ответа на свой вопрос. Я не забыл ни о ней, ни о вопросе, который она задала. Просто любопытно: каким образом все то, что когда-то казалось бесконечно чужим, теперь выглядит таким привычным.

Город не слишком изменился с тех пор, как я прибыл сюда.

Что ж, так и должно быть.

Дождь, падающий с Москитной Сетки, хлестал по стеклам тугими косыми струями. Говорят, в Городе Бездны дождь не прекращается. Вполне возможно, если не обращать внимания на нюансы. Бывает, он сыплется прозрачной нежной моросью, которая больше похожа на туман — холодный, чистый, как в высокогорье. А в другое время, когда вокруг Бездны открываются паровые дамбы, вызывая изменения давления по всему городу, он хлещет кислотными плетьми, точно дефолиант.

— Господин Мирабель… — произнесла женщина.

Я отвернулся от окна.

— Извините. Захватывающий вид… На чем мы остановились?

— Вы рассказали мне о том, как Небесному Хаусманну удалось…

К этому времени она успела прослушать основную часть моей истории, которой мне хотелось поделиться со всеми и каждым. Я верил, что Небесный покинул свое убежище и начал новую жизнь под именем Кагуэллы. Наверное, это странно — то, что я рассказываю об этих вещах. Тем более странно, что я рассказываю об этом человеку, который пришел устраиваться ко мне на службу. Но, во-первых, она мне понравилась, а во-вторых, выказала редкое желание выслушать меня. Мы прикончили несколько порций писко — она тоже была родом с Окраины Неба. Словом, время пролетело незаметно.