Евгений Авербух - Ксаны. По ту сторону моря

Заметив, что я поднялся, старший из них снял свою широкополую соломенную шляпу и начал махать мне рукой, что-то крича на японском.

Его голос был плохо слышен с берега, и транслятор не смог перевести слова рыбака. Я развел руками и крикнул им на английском, что ничего не слышу и не владею японским.

Мальчик что-то сказал мужчине, и тот подогнал лодку поближе, насколько это было возможно.

– Доброе утро! – произнес мужчина на чистом английском, и оба рыбака отвесили мне поклон.

– Доброе! – ответил я им в ответ.

– Я с сыном случайно заметили Вас здесь и решили, что Вам стало плохо, – он говорил быстро и с легким задором, что выдавало в нем веселого человека. Его круглое, гладко выбритое лицо с веселыми маленькими глазами светилось жизнерадостностью. – Поэтому я стал кричать Вам, чтобы убедиться, что с Вами всё в порядке. Так ведь, Риота?

Мальчик, выпучив на меня свои пристальные черные глаза, молчаливо кивнул отцу в знак согласия.

– Я просто задремал, – ответил я, – не стоит беспокоиться.

– Так я на всякий случай. Понимаете, до Вас одной девушке, недавно гостившей на этом острове, стало очень плохо именно вот в этом самом месте, где Вы задремали. Вы окрестности осматриваете?

– Да, решил посмотреть остатки храма Эбису, – ответил я. – Так вы здесь живёте?

– И здесь и там, – улыбнулся он, махнув в сторону Сикоку. – Но в основном здесь, так как мы с сыном очень любим ловить рыбу и очень не любим, когда полулюди с чипами в голове не дают прохода в городе.

– А что, Ваш сын тоже не любит проводить время в голосистемах?

Риота, внимательно слушавший наш разговор, вопросительно посмотрел на отца. Увидев одобрение в глазах старшего, он ответил:

– Я люблю море и свежий воздух. А еще я люблю поймать настоящую рыбу и подержать ее в руках.

Я внимательно пригляделся к сыну рыбака. Несмотря на то, что с виду ему можно было дать лет двенадцать, в нем уже можно было разглядеть зачатки крупного и сильного мужчины. Плотно сбитый, немного ниже отца, он производил впечатление внимательного и вдумчивого молодого человека.

– Я не сомневаюсь, что это очень приятно – чувствовать в своих руках настоящую живую рыбу, – произнес я.

Услышав мои слова, отец мальчика буквально засиял от радости. Видимо, ему не часто приходилось слышать от незнакомца, прибывшего из мира, напичканного технологиями, слова понимания и уважения к их интересам и увлечению. Это было вполне естественно, ведь большинство людей предпочитало виртуальные впечатления живым и реальным ощущениям.

Словно в подтверждении этого рыбак неуверенным движением пригладил свои начинающие седеть волосы и спросил:

– А может быть, Вы хотите половить рыбу с нами? Я уверен, что это приключение Вам очень понравится.

Легкость, с которой этот человек нашел со мной общий язык, буквально-таки обескураживала. Его манеры были очень привлекательными, а предложение столь соблазнительным, что я уже начал было склоняться положительно ответить на приглашение, когда вспомнил о своем намерении осмотреть останки храма.

Видя мое замешательство, мой собеседник надел свою соломенную шляпу.

– Если это мешает Вашим планам, то мы можем и завтра порыбачить вместе. Как Вам такой вариант?

– С большим удовольствием! – ответил я. – Это отличный вариант!

– Вот и хорошо! Я рад знакомству с Вами. Меня Кайоши зовут, – представился рыбак.

– Эйрик!

Обговорив время и место встречи, Кайоши и Риота помахали мне на прощание и уплыли ловить рыбу.

Распрощавшись со своими новыми знакомыми, я прошел еще немного вдоль пирса и добрел до того места, где некогда располагался храм Эбису. Прямо за захоронением, возле которого я присел отдохнуть, находилась небольшая возвышенность, густо заросшая труднопроходимой растительностью из деревьев и кустарника, – здесь начинался маленький остров, младший брат Аошимы. С правой стороны пирса я заметил ступеньки, ведущие к хорошо сохранившимся каменным воротам ториям, которые должны были вести к святилищу. К сожалению, поднявшись по ступенькам к воротам, я не нашёл никакого храма за ними. Все, что я мог заметить сквозь гущу веток, – это разбросанные камни некогда функционировавшего храма.

На правом столбе ворот я заметил два хорошо сохранившихся иероглифа. Остальные иероглифы, как на правом, так и на левом столбе, были практически полностью стертыми и неразборчивыми. Включив транслятор, я просканировал два распознаваемых знака, и программа перевела мне эти символы как «Тысячи лет я служу удаче…»