Евгений Авербух - Ксаны. По ту сторону моря

Эти вопросы я не раз задавал и себе, и моим оппонентам в своих публикациях и в видеовыступлениях в голосетях. К сожалению, подавляющее большинство реакций на мои выступления и на выступления моих коллег против возрастающей зависимости от технологий выражались в насмешках и глумлении над теми принципами, которые выдвинуло общественное движение, борющееся за умеренное развитие голосистем и нандроидных технологий.

Стряхнув с себя волну накативших на меня мыслей, от которых я хотел, хотя бы на время отдыха на Аошиме, избавиться, я двинулся дальше по тропинке и попал в сплошные заросли. Слева и справа плескалось море, а я словно бы утопал в сплошной зелени, окружавшей меня со всех сторон. Хорошо, что я надел длинные брюки и высокую обувь, иначе высохшие ветки и сорная трава основательно поцарапали бы меня.

Пробравшись сквозь густые заросли, я выбрался на восточную оконечность острова, вернее, спустился по тропинке на искусственный перешеек, ведущий на маленький островок. Сам перешеек имел ширину метров в двадцать и был абсолютно пуст от какой-либо растительности. Возвышаясь над морем, он являлся искусственной преградой от волн.

Подойдя к правому краю, я залюбовался прозрачностью воды, сквозь которую отчетливо просматривалось морское дно. До поверхности воды было метра два-три, и здесь можно было присесть на бетон, чтобы полюбоваться морем и погреться в лучах утреннего солнца. Но я поспешил к левому краю перешейка, чтобы впервые увидеть то, что находилось за северной стороной Аошимы.

Повернувшись к левому краю, я различил далеко на горизонте три высокие горы: слева и рядом друг с другом располагались две из них, а еще одна находилась справа – на небольшом расстоянии от двух первых. Посмотрев на карту на планшете, я предположил, что с левой стороны, скорее всего, я вижу очертания островов Оминасе и Коминасе, а с правой – остров Йюри. За ними едва различимо виднелся южный берег большого острова Ясиро.

Осмотрев северную акваторию Аошимы, я развернулся, чтобы продолжить свой путь, когда заметил остатки какого-то заброшенного захоронения. Подойдя поближе, я различил две усыпальницы, заросшие травой, и вертикальную мраморную стелу, на которой четырьмя столбцами были выбиты полустертые японские иероглифы. К сожалению, иероглифы были настолько повреждены временем, что мой переводчик на планшете не смог перевести смысл написанного.

Пробыв на ногах уже около часа и немного подустав, я присел у подножия захоронения, чтобы отдохнуть и расслабиться, отдавшись звукам окружающей меня природы. Отпив немного воды, я попытался ни о чём не думать, но мысли потекли сами собой.

Мне вспомнилась моя последняя встреча с друзьями. За пару дней до отъезда на Аошиму я позвал нескольких своих самых лучших друзей, чтобы попрощаться с ними перед отъездом на экоостров и дальнейшим отбытием на Марс.

Как всегда, после застолья и шуток мы с особым рвением ринулись обсуждать мое решение, явившееся причиной нашей встречи.

Среди собравшихся друзей одна лишь Ванесса, которая была моей коллегой по движению модератов, поддерживала мое решение, хотя и считала его чрезмерно поспешным. Остальные – Николай, Ли, Рона и Михаэль, друзья, с которыми я познакомился на разных этапах своей жизни, – категорически отрицали принципы умеренного развития технологий и вообще не воспринимали ту, как они ее называли, «чепуху», которую я и Ванесса пытались отстоять.

– Извини, Эйрик, но это смахивает на бегство! – Ванесса вплотную придвинула свое немного круглое и миловидное лицо мулатки к моему. Ее ярко накрашенные в красный цвет губы и строгие светло-коричневого цвета глаза, в которых мелькали легкие огоньки озорства, говорили, что она если и злится на меня, то злится не всерьез.

Я с недоумением посмотрел на нее и щелкнул пальцем перед ее немного крупным носом.

Она хохотнула и отодвинулась от меня, обозревая своим строгим взглядом хищника остальную компанию. Все, кроме меня и Николая, немного побаивались взрывного характера Ванессы. После ее заявления в комнате повисла непродолжительная пауза, прерванная Николаем, обладавшим независимым характером с большой силой воли.

Тряхнув бритой головой, он вытянул свое острое лицо в мою сторону и стукнул мощной ладонью по столу.

– Эйрик! – прогремел он. – Послушай Нес и не валяй дурака. Какой, к черту, Марс?

– Вы только посмотрите на Его Высокомодераторство! – из-за груды пластиковых тарелок и стаканов показались раскосые глаза Ли – весельчака всей нашей компании, раскачивающегося на стуле с антигравами. Через секунду, не добавив ни слова, он вновь исчез из поля зрения за грудой пластика.