Сергей Тимофеев - Из того ли то из города...

— Сам же сказал, время понапрасну теряем. Поехали к кузнецу, как решили.

— Никуда он не денется, кузнец твой. Ты только в оба смотри. Ежели не так что, знак подай.

Святогор улегся в домовину и повозился, устраиваясь поудобней. Илья неодобрительно качал головой.

— Все. Накрывай. Я недолго. Не привидится скоро, так и вылезу.

Приспособил Илья крышку, отошел пару шагов к скале, присел, спиной прислонившись. По сторонам посматривает, ждет, когда Святогору надоест дурью маяться, потому как нет никого окрест, никакой тебе силы вражьей.

А тому скорешенько надоело. Слышит Илья, завозился богатырь, наружу собирается. Поднялся, повел плечами, руки развел, — затекло тело, в домовине лежавши. К коням отправился, обернулся — чего там Святогор мешкает? Али еще полежать надумал?

— Слышь, Илья, чего это там, сверху-то, крышку держит? Не подается…

— Да нет там ничего, — пожал плечами Илья. — Поехали, солнце уж вон где…

— Не могу, не пускает меня домовина… Ну-ка, попробуй, снаружи-то…

Крякнул Илья досадливо; что такое сегодня со Святогором приключилось? Подошел к домовине, наклонился, толкнул крышку. И впрямь не подается. А нут-ка кулаком, да со всего маху, — только кулак отбил. Была крышечка деревянна да легонька, а стала вроде как каменна. Глядит Илья, не поймет, в чем дело.

— Давай, пошевеливайся, — Святогор изнутри поторапливает. — Тяжко здесь становится, дышать нечем. Рукой не получается, булавой бей, мечом. Разнеси ее, домовину эту, в мелкие щепочки…

Взмахнул Илья булавой, приложил со всего маху. С оглядкой приложил, с таким расчетом, чтобы когда брызнет щепками, по Святогору не задеть. Отскочила булава, ровно от скалы, зазвенело так, что в глазах свет померк.

— Сдурел ты там, что ли? — Святогор кричит. — Мало не угробил совсем…

Глянул Илья — ни следа на домовине не осталось, ничего ей не приключилось, а в том месте, где удар пришелся, вроде как цепь железная показалась. Показалась — и исчезла, и нет ее. Вдругорядь приложился Илья, а что толку? В третий, в четвертый… Подвинуть попытался — будто в скалу вросла. И Святогор затих, не слышно его стало, а то все ругался да подгонял.

Бросил Илья оружие в сторону — нет от него проку никакого, упал на колени, приник к домовине.

— Как ты там?.. Живой?.. — спросил, с замиранием сердца.

— Живой пока… — глухо донеслось из домовины. — Ты вот что… Видать, по мне домовина сделана, видать, судьба моя такова. Нечего и спорить…

— Судьба… — Илья поднял голову. — Судьба!.. Кузнец!.. Он ее ковал, ему и ответ держать!.. Не помирай, Святогор, погоди, я мигом… — Вскочил на ноги, к коням бросился.

— Стой, погоди… Не ведаю, дождусь ли… Ежели что… Отцу моему в ноги от меня поклонись, виноват я перед ним. Прощенья попроси. Где найти его — кузнец скажет. И еще… Есть здесь щелочка махонькая. Подойди, приклонись к ней. Дыхну я на тебя, силушки-то и прибавится…

— Не надо мне твоей силушки, она тебе и самому пригодится. Ожидай, скорешенько я.

Подхватил Илья оружие, метнулся к коням, вспорхнул в седло, дал в бока пятками. Не прошло ученье Святогорово мимо; спохватился конь, рванулся, полетел, ровно птица. Что там богатырь вослед кричал, не разобрать…

Торопится Илья, спешит-поспешает. А ну как кузнеца на месте не окажется? А ну как время не досчитал, до года? Или конь дорогу позабыл? Сколько верст, до кузни той? Успеет ли?

Не позабыл конь дорогу, вот и кузня. Ворота нараспашку, звон стоит, металла об металл. Знать, хозяин на месте, при деле. Соскочил Илья, в двери распахнутые бросился. И чуть не с кулаками — на кузнеца. Кричит непонятное, словно ум по дороге подрастерял, разом и про Святогора, и про домовину, и про судьбу выкованную — ничего не разобрать.

А кузнец стучит себе молотом, будто и не к нему обращаются, ухом не ведет. Только когда Илья приумолк, дух перевести, кивнул в сторону бочки с водой.

— Ты, молодец, охолони маленько, водички вон хлебни. А потом уж и говори. Ты ж все в кучу одну сметал, повыше кузни моей будет. Чего там стряслось, со Святогором-то?

Не стал Илья воды пить, хоть и разгорячился сверх меры. Еле-еле в руках себя держит, чтоб на кузнеца с кулаками не броситься. Человека выручать надобно, а он — охолони маленько… Однако ж не полез в драку, снова сказал, по правде, — не яснее прежнего.

— Вон оно, от чего ты так переполошился, — протянул кузнец, не прекращая работы. — А ко мне чего прибежал?

Опешил Илья.

— То есть как чего? Ты ж ему судьбу ковал?..